что люди буквально падали от усталости. Требовалось подбодрить танкистов, но и работа должна была быть сделана так, как положено. От качества окопа, подготовленного заранее, в немалой степени зависит эффективность огня орудия и пулемета. Машина и экипаж должны быть надежно защищены. Окоп тупиковой формы имеет один срез, сквозной – два. Их надо устраивать так, чтобы танк мог быстро покинуть свою позицию, сменить ее на другую или незамедлительно атаковать противника по приказу командира.

– Ну и как вы тут? – Соколов приподнял брезентовый полог и забрался под танк, к своему экипажу.

Логунов приподнялся на локте и тут же ударился головой о днище машины. Танкисты подвинулись, давая возможность улечься на брезенте своему командиру роты. Печка хорошо согревала небольшое пространство. Под полог не задувал холодный ветер. Его края были хорошо присыпаны землей.

– Подготовка позиции закончена, товарищ лейтенант, – доложил командир танка. – Карточка ведения огня заполнена. Экипаж отдыхает. Не успели мы отрыть блиндаж до конца. Если фрицы дадут такую возможность и начальство не дернет нас в другое место, то закончим завтра. Михалыч вон и лапника натаскал уже. Жердей мы запасли на перекрытие.

– Хорошо, отдыхайте, – сказал лейтенант. – Нас поставили на довольствие. Бочкин и Омаев, к восьми утра быть на кухне с котелками. Получить НЗ. После завтрака, Василий Иванович, поработайте с Омаевым с ориентирами на местности. Бочкину и Бабенко доделать блиндаж. Неизвестно, сколько нам здесь торчать придется.

Коля Бочкин поплотнее запахнулся в брезент и полюбопытствовал:

– А что, товарищ лейтенант, не слыхали вы, будут какие-то подвижки на нашем участке? Долго ли нам тут оборону держать. Пехота говорит, что и осень простояли, и зиму просидели на этой высотке. Немцы чего только не придумывали, чтобы взломать оборону, а все впустую. Людей в этих местах полегло столько, что аж страшно подумать.

– Я вам вот что скажу, ребята. – Соколов кивком поблагодарил Бабенко, протянувшего командиру кружку горячего сладкого чая. – За все то время, которое прошло с начала войны, Красная армия выполнила две важные задачи. Мы удержали Москву, не сдали ее врагу, отбросили его от стен столицы. После этого нам стало понятно, что фашистское руководство уже не строит грандиозных планов по захвату Москвы. Они ведь рассчитывали, что покончат с нами и с нашей армией еще в сорок первом. А не получилось у них. Вы ведь понимаете, что для продолжения войны врагу нужна нефть. Это и бензин, и дизельное топливо, и машинное масло, и многое другое. А ресурсы у противника кончаются. Фашисты кинулись на юг, к каспийской нефти. Мы сковали их под Сталинградом, не пустили на Кавказ. Еще у врага был план с помощью финнов захватить Мурманск и Архангельск, лишить нас северных портов, через которые к нам идет помощь союзников, в том числе оружие, боеприпасы, техника, медикаменты. Мы с вами сковали врага здесь, не даем ему возможности перебросить силы на юг и на север. Основные направления его ударов остались без резервов. Вот что творится сейчас на этих рубежах! – Соколов замолчал и с наслаждением отпил из кружки, согревая ладони о горячий металл.

Логунов по пояс выбрался из-под брезента и принялся за изготовление козьей ножки. Он вытащил из нагрудного кармана кусок газеты, насыпал на него махорку из кисета, быстро свернул самодельную папиросу.

Василий Иванович закурил, глубоко затянулся и со вздохом добавил:

– Значит, мы тут занимаемся нехитрым делом – перемалываем группу армий «Центр». Так получается? Они на нас, мы отбиваемся. Немцы затихают, думают, как лишние дивизии перебросить на юг или на север, а мы сразу начинаем атаковать. Теперь уже они обороняются. Почему бы и нет? Просто и эффективно. Мы все время создаем видимость, что вот-вот начнем грандиозное наступление.

– А тем временем… – глубокомысленно добавил Бабенко, но тут же замолчал и глянул на товарищей с добродушной усмешкой.

Заняться устройством блиндажа экипажу не удалось. Танкисты сидели на брезенте в окопе и доедали горячую кашу, принесенную с полевой кухни в котелках, когда загудел сигнал полевого телефона, стоявшего в переднем люке.

Омаев тут же снял трубку.

– «Зверобой» на связи, – сказал он, выслушал ответ и сразу сказал Соколову: – Вас, товарищ лейтенант. С командного пункта полка!

– «Третий», я «семерка», – схватив трубку, с тревогой в голосе проговорил Алексей.

– Навостри уши, «семерка», – послышался голос Студенцова. – Воздушная разведка доложила, что немцы накапливаются в балке между ориентирами восемь и двенадцать. Там три твоих сектора.

– Сколько времени прошло после доклада авиаразведки? – сразу же задал вопрос лейтенант.

– Понимаешь! – заявил командир полка и одобрительно хмыкнул. – Двадцать минут. За это время многое могло измениться. Гул моторов гасят низина и деревья. Звук рассеивается. Я полагаю, что атака будет не по одному направлению.

– Понял вас, «третий». К бою готов!

Да, его танковая рота и в самом деле была готова к бою.

На рассвете, когда экипаж командирского танка еще спал, Соколов прошел по позициям, выслушал доклады взводных командиров, еще раз осмотрел позиции. В своих подчиненных он был уверен. Опыта им хватало, не новички. Вся подготовка была проведена именно так, как и положено.

Соколов положил перед собой на бруствер карту и стал снова сверять ориентиры на местности и символы, обозначенные на ней.

«Майор был прав, – подумал он. – Если немцы выйдут из низинки между теми ориентирами, которые назвал Студенцов, то у них будет возможность атаковать высоту минимум по двум направлениям. Одно как раз на позиции моих второго и третьего взводов, второе общим направлением на центр, на позиции, расположенные перед командным пунктом полка. А если сегодня враг окажется хитрее, не все свои силы бросит в этом направлении? Левее густой молодой ельник, весь в снеговых шапках после позавчерашнего снегопада. Вчера немцы обстреливали высоту, но серьезной атаки не было, так, какая-то вялая попытка».

Соколов приказал Омаеву переключиться на связь с ротой.

Он передал сообщение Полетаеву и Шурыгину, потом вызвал командира первого взвода Орешкина и сказал:

– «Одиннадцатый», я «семерка»! Будь внимателен, роток на замок. Когда начнется выступление ансамбля песни и пляски, ты только смотри. Твое место в ложе, в партер не лезь, пока не позову. Понял меня?

– Так точно, «семерка»! Все понял!

«Ну и отлично», – отсоединяя кабель, подумал Соколов.

Атака началась через двадцать минут. Двенадцать вражеских T-IV показались из низинки и сразу, выбрасывая черные клубы выхлопных газов, форсируя моторы, стали разворачиваться в боевой порядок. Следом за ними шли бронетранспортеры с пехотой. Танки с коротких остановок открыли огонь по позициям полка. Почти беспрерывно били их курсовые пулеметы. С лобовой брони транспортеров окопы, занятые красноармейцами,