— Тут лейтенант, такое дело. За два дня до выхода в море настоящему капитану и помощнику внезапно ноги переломали. И туда нанялись вот эти. Панов и Радченко. Так что, они точно в теме. Может, задержите их, а мы метнемся к вам на кораблике? — спросил он полицейского и повернулся к Авакяну.

Тот пожал плечами, затем кивнул в знак согласия.

— Задержать дело нехитрое. Хотя мне пока не за что их. Ну да ладно, посидят в «обезьяннике» до вечера. Вы уже успеете к вечеру? А то мне ночью сторожить их некому, — Цыплаков воодушевился идеей.

— На нашем судне часов шесть-семь ходу, да. Через час выйдем, так что к вечеру будем, — вмешался оперативник.

— Лады. Жду вас к шести часам.

— Давай. Тогда может и не надо их задерживать? Чтобы сговориться не успели. Пассажиров там от них убери, чтобы еще кого-то за борт не выкинули, — предложил Бергман.

— Хорошо, — по голосу Цыплакова было очевидно, что он поежился от такой перспективы.

Авакян тем временем уже отдавал команду готовить катер.

— Так. Погоди, а если этот «О» на связь выйдет? — вслух задумался Бергман.

— Тогда мы отобьем, что сегодня не можем, давай завтра, да. Я думаю этот «О» на яхте как раз и находится.

14.

Время: 25 июня, утро; Место — Большой Соловецкий остров

На яхте уже закончили завтрак, когда к ним приехал Цыплаков. Минут за пятнадцать до этого ему позвонил Артур и дрожащим от возбуждения голосом сообщил:

— Я нашел кое-что. Приезжай, покажу.

Полицейский, поднявшись на борт яхты, сразу забежал в каюту к Артуру. Тот, ни говоря ни слова, тут же включил ноутбук. Изображение показывало капитанский мостик, на котором за штурвалом сидел матрос. Это был Баходир. В полночь Баходира сменил помощник капитана Радченко и после этого до четырех утра, когда его сменил сам капитан, практически ничего не происходило. Камера располагалась за спиной моряка, и голову его скрывал капюшон матросской робы.

— Ну я это все, если честно, на восьмикратном ускорении смотрел. Ничего же не меняется, — сознался Цыплаков.

— Я тоже в начале так подумал. Но теперь фокус. Начало смены. Смотри на руку на штурвале, — Артур остановил изображение.

— Ну рука как рука. Правая, — полицейский не понял вопроса.

— Ага. Кольцо видишь? — Артур включил увеличение картинки.

— Нет никакого кольца.

— Вот и я не вижу. А оно там есть, — перефразировав известную шутку, Артур включил изображение в три часа ночи.

Снова остановив картинку, он приблизил руку на штурвале. На безымянном пальце виделось кольцо.

— Итить твою. Значит они незаметно поменялись? А как?

— Поменялись, это факт. На секунду свет может вырубили. Точного времени я не нашел. Но скажем так, до двух часов ночи за штурвалом точно Радченко, в районе трех ночи, когда выкинули Павленко, на мостике стоит капитан, Панов, то есть. И пол четвертого снова помощник, — Артур пожал плечами.

— То есть алиби у Радченко отсутствует? И это он мог Павленко сбросить? Смотри, тут еще интереснее ситуация. Пропавшего матрос, Баходира этого, не просто так таможенники приняли. Он какую-то контрабанду встречал. И они подозревают, что команда — это его пособники. Вечером приплывут их задерживать.

Артур поежился:

— То есть Павленко что-то не то увидел? И за это его утопили? Вот уроды! А мы на повара бедного бочку катили.

— Так поступим. Я вас всех отсюда сейчас заберу. Типа решил войти в ваше положение. Отвезу на Соловки, на экскурсию. А вечером этих негодяев вместе с таможенниками задержим. Мне так спокойнее будет, если рядом с ними никого не будет, а то еще кого-то утопят, не дай бог.

Артур не стал возражать, потому что проводить время рядом с контрабандистами и убийцами ему тоже было неприятно. Да и побывать на Соловках и не увидеть монастырь тоже было нелепо. Цыплаков вышел в кают-компанию, где объявил всем завтракавшим о своем решении. Все туристы с энтузиазмом восприняли новости, потому как сидеть взаперти на яхте или второй день подряд гулять по Заяцкому острову было неинтересно.

Спустя сорок минут они все забились в катер полицейского и тронулись на восток, в сторону Большого Соловецкого острова. Вскоре перед ними открылся потрясающий пейзаж. Рыжая в лучах утреннего солнца крепость, белые стены церквей и зеленые крыши монастыря создавали неповторимую картинку. Монастырь стоял в глубине бухты, и туристы успели насладиться его видом пока катер подходил к пристани.

Артура охватил восторженный трепет от суровой северной природы, где не было ничего лишнего. Ему выросшему в средней полосе, привыкшему к обильной растительности, была непривычна аскетичная природа Соловков. Валуны камней, обросшие мхом, и невысокая трава подчеркивали красоту пейзажа, где не было ничего лишнего. Хотя в отличии от Заяцкого острова на Соловецком росли полноценные деревья, но природа все равно была по северному лаконичной.

Краем глаза он взглянул на Анастасию. От воздушного потока, образованного движением катера, ее лицо порозовело и Артур, глядя на нее, даже прикусил губу от восхищения. «Какая же она красивая. Реально. Это не потому, что я влюбился как мальчишка», — пробежало у него в голове. Для подтверждения своих мыслей он украдкой осмотрел других женщин. Простоватая, хотя и миловидная Марина, к тому же опять вырядившаяся в какое-то алое сари, не шла ни в какое сравнение с его возлюбленной. Да и возраст начал сказываться на ее внешности. У Ольги на ветру кудрявились ее светлые волосы, и она была похожа на солистку в видеоклипе, которой специально раздувают прическу вентилятором. Ее личико было очень ухоженным и даже отчасти красивым, но каким-то кукольным. Анну Артур разглядывать не стал, понимая, что после ее признания о своей профессии он стал одновременно ее и презирать, и вожделеть. Еще раз взглянув на Анастасию, он вдруг заметил сеточки морщин у ее глаз, прищуренных от яркого солнца. Но это его еще больше укрепило в уверенности, что он влюбился в живую женщину, а не в какой-то красивый манекен.

Пришвартовавшись на пристани, туристы тут же попали в умелые руки гидов. Первой была девушка в скромном белом платке,