заметила, что в классе был ещё один человек, не походивший на самого себя с раннего утра.

Хмурый, притихший, Тимофей молчал со времени прихода в школу, толком ни с кем не разговаривал и не поднимал взгляда. Его сегодня не интересовала Люба, ему не чесалось заигрывать с Виноградовой или Рашель. Парнишка хотел раствориться в воздухе, стать как можно незаметнее, поэтому пропустил столовую, не выходил на перемене из кабинетов, а в туалет просился посреди урока, минут через двадцать после звонка.

На прошлой перемене в их кабинет влетел, утекая от погони, заигравшийся ученик из 10 «Д», шумный, вспотевший и ржущий. Пацан оглядел весь класс, и Степанченко не на шутку перепугался, что он – засланный казачок по его душу. Но парень снова выпрыгнул в коридор как ни в чём не бывало, и Тимон позволил себе расслабиться.

Десятиклассник уже много раз прокручивал в голове ту неприятную ситуацию и в ужасе осознавал, что если бы он вчера не вышел из дома почесать языком с двумя идиотами из шестой школы, припёршимися от нечего делать, то сегодня бы не прятался по кабинетам да тёмным углам, как вошь от ногтя.

Один из поциков – незнакомая совершенно рожа – ему сразу не понравился. Взгляд чувака отдавал гнильцой, да и харя откровенно придурковатая. Оказалось, почуял Тим недоброе не зря, да ничего уже не исправишь.

Парни, присев на бордюр подъездной дорожки, курили и обменивались новостями, когда за калитку хаты Ибрагимовых вышла на зов подружек Роза – восьмилетняя сестра Сэро и Имира. Оливковая кожа, ярко-синие круглые глаза с пушистыми чёрными ресницами, густые распущенные пепельные волосы струились кудрями до середины бёдер. Заливистый смех малявки зазвенел серебряным колокольчиком.

«Смазливая, как и Русланка! Вырастет – всех мужиков с ума сведёт!» – разглядывая щебетавшую у калитки девочку, улыбнулся шатен.

– Кто это такая? – спросил странный пацан у Тимона, кивнув в сторону Розы.

– В смысле кто?!.. Девочка. Не видишь сам, что ли? – с издёвкой бросил Степанченко.

– А чего смуглая?

– Цыганка.

– Цыгане там живут? – оживился собеседник и плотоядно оскалился. У Тимона засвербело под ложечкой.

– Эй, кудрявая! – свистнул мутный тип. – Иди сюда! Да иди же, не обижу! Или чё, трусливая?

Роза оставила подружек и подошла к троице. Видимо, не побоялась, потому что рядом был сосед Тимофей, да и калитка в родной двор открыта – убежать всегда можно.

– Хочу тебя вкусняшкой угостить! Закрывай глаза и давай руку! – поцик, ухмыляясь, достал из кармана маленькую железную коробку из-под зарубежных леденцов.

Малая доверчиво покосилась на Тима, сидевшего подле, и послушно протянула смуглую крохотную ручку. В раскрытую ладошку из коробки вылетело крупное насекомое и тут же впилось жвалами в кожу, приподняв от ярости пузо кверху. Роза завизжала от ослепляющей боли и затрясла в ужасе рукой, пытаясь сбросить кусачую дрянь. Насекомое, продержавшись пару секунд, слетело, а девчонка, захлебываясь слезами от обиды и неожиданности, побежала сломя голову к себе в дом.

– Какого хрена ты устроил, скотина?! – заорал Тимон на хохотавшего шутника, не помня себя со страху.

– Что такого?!.. Клёвый прикол же!.. Чё орёшь?!.. Жалко соплю стало?

– Пошли вон отсюда, уроды!.. Оба!.. И никогда не подходите ко мне больше!.. Убью!

– Тим, ты чё, сбрендил?!..

– Убью, сказал!!!.. Валите нахрен! – Степанченко нервно косился на цыганский дом, понимая, что через пару мгновений оттуда выпрыгнут близнецы, жаждущие отыграться за обиженную младшую сестру.

Мальчик развернулся и пулей влетел во двор, закрыв наглухо калитку. Но ни через пять минут, ни через час, ни вечером, ни на следующее утро никто не пришёл. Тимон поглядывал в окно, его трясло ночью и с утра, а пока шёл в школу, то постоянно озирался, выглядывая силуэты близнецов и их прихвостней. Шатен толком не был знаком с тем бараном и не представлял, как объяснит братьям ситуацию с Розой. Пока что единственным выходом было скрываться и не показывать нос за пределы кабинетов.

Терпеть в туалет не было мочи. Тим не сводил глаз с часов, висевших над доской, и как только минутная стрелка отсчитала пол-урока, попросился в туалет.

В коридорах – тишина. Со двора давно удалились все любители покурить, не боявшиеся выговоров за опоздания. Хорошо!

Школьная уборная находилась на приличном расстоянии от учебного здания. Степанченко, ёжась от холода, гуськом бежал через весь двор, опасаясь, что из окон его могут увидеть те, кого лично он встречать на пути совсем не хотел.

Добравшись до отхожего места, старшеклассник облегчённо выдохнул, нырнул за поворот внешнего кирпичного ограждения и в дверном проёме столкнулся с выходившим из сортира цыганом.

Удар под дых прилетел так быстро, что у Тимона почернело от боли в глазах. Мальчик почувствовал, как в паху потеплело. Его мигом схватили за шиворот и зашвырнули пинком в помещение.

Тимофей упал, нырнув правой рукой в вонючую лужу. Сэро опять ударил, не дав ему подняться, затем схватил за шею и приложил головой об стену. Острая боль пронзила затылок шатена, а из лёгких вышибло весь воздух.

Степанченко тихо сполз по стене, пытаясь сфокусироваться. В туалете было ещё человек восемь: приятели Ибрагимовых из 10 «Б», «Г» и одиннадцатых классов. Парни курили, молча наблюдая за тем, как его бьют.

К скрючившемуся у плинтуса мальчишке подошёл Имир.

– Роза не спала всю ночь, потому что место укуса на руке дёргало и болело. А с утра на ладони образовался гнойный нарыв, несмотря на принятые врачом меры. – Отличник смотрел на Тимона холодно, свысока, засунув руки в карманы брюк. – Ты наивно решил, что если мы не пришли поговорить вчера, то не держим обиды? Что проглотили то дерьмо, что ты и твои дружки сделали с нашей младшей сестрой?

– Ничего не думал, Имир, отвечаю! Я тут не при чём. – Из-за саднившего горла и головокружения Степанченко еле смог подобрать слова.

– Не при чём?! – Сэро присел на корточки, грубо схватил его за подбородок и потряс из стороны в сторону. – Хочешь сказать, брехло, что те два урода не с тобой у твоей хаты сидели?!.. Пойди-ка освежись!

Повеса схватил Тима за грудки, поднял с полу, скрутил руки. Степанченко попробовал сопротивляться и получил по почкам. Цыган подтащил его к отхожей дыре и насильно склонил к клоаке. Тимофей заорал, задёргался изо всех сил от унижения. Толпа ехидно посмеивалась.

– Что, Кабан, не хочешь рожей в дерьме искупаться?! – Сэро наотмашь ударил его ногой по икрам; Тим упал на колени. – Если б я знал, что за тварь вы Розе подсунули, поверь, заставил бы тебя целый выводок живьём сожрать!

– Сэро, успокойся!!!.. Отпусти! – вопил