Мы забрали у смуглого парнишки фотографию Милы, которую он не хотел отдавать, и пошли дальше.

– Сиудад реал, – сказала Мариша первому же попавшемуся мужчине.

Тот непонимающе уставился на нее. Наконец что-то сообразив, разразился длинным монологом.

– Сволочи, – злобно сказала моя подруга. – Хоть бы один язык потрудились выучить в школе. Удивляюсь, как им удалось доплыть до Америки и завоевать бедных индейцев? На мой взгляд, эти лентяи не способны ни на что. Да им и несколько километров не преодолеть без того, чтобы не устроить себе передышку в несколько часов.

– Сиесту, – подсказала я. – Слушай, не может быть, чтобы тут не было ни одного русского. Нужно хорошенько поискать.

Мы поискали, в отличие от ленивых испанцев нам упорства было не занимать, поэтому уже через пару часов мы наткнулись на мирно загорающего на солнышке мужичка лет тридцати с небольшим. Если бы не сильная бледность, которую не мог скрыть даже загар, то мужчина был бы красивым.

– Ты русский? – спросила у него Мариша.

– О! – обрадовался мужик. – Соотечественницы. А я уж думал, что так и помру сегодня, не услышав родной речи. Присаживайтесь!

Мы послушно уселись рядом с ним на лавочку.

– Ты ее знаешь? – спросила у него я, показывая фотографию.

– Знаю, – охотно согласился мужик. – Светка.

– Вообще-то ее зовут Мила, – нерешительно сказала я.

– Ты что-то путаешь, – возразил мужчина. – Русских тут немного, а я сижу в карантине уже третий месяц и всех знаю. Света приехала пять дней назад. Я всегда хожу встречать новеньких. Тут скучно, единственное занятие – учить испанский, но мне он без надобности, я умру скоро, так что я язык не учу. А новенькие мне рассказывают последние новости из столицы. Я сам москвич, а вы откуда?

– Хотелось бы все же узнать про Свету, – попросила я. – А мы из Питера.

– Чудный город! – восхитился мужчина. – Жаль, не довелось побывать. Все наркотики проклятые, ничего, кроме них, не хотелось.

– Еще успеешь, – заметила Мариша.

– Вряд ли, мне жить несколько месяцев осталось, – сказал мужчина. – Знал бы, что такая история, не стал бы связываться с этой конторой. Поехал бы по путевке на Балеарские острова, там на пляже и отдал бы концы потихоньку, никого не затрудняя.

– Но пока ты жив, так что расскажи нам про Свету, – потребовала у него Мариша, которая всегда была совершенно глуха к чужим, а особенно мужским страданиям.

– А Света уехала, – сказал мужчина. – Давайте познакомимся, что ли. Меня зовут Слава.

– Как уехала?! Куда?! – возмутилась я.

– Сегодня и уехала, – сказал Слава. – А куда, не знаю, мне не докладывают. Спросите у нашего Родриго. Он отправкой ведает. Да бог с ней, она странная какая-то. Ничего про себя не рассказывает, а гонору на десять баб хватит. Ну хорошенькая, так что с того. Все на какие-то интриги намекала, дескать, она тут не просто так, и про какие-то фамильные сокровища успела наболтать, только я ей не поверил. Встречал я уже таких болтушек на своем веку, верить им ни на грош нельзя. Но главным образом твердила, что она тут не просто так оказалась.

– А как?

– Ну вроде бы по делам, – сказал Слава. – Все фыркала и кривилась, дескать, нет у нее времени в этом карантине сидеть. Дела делать нужно.

– Где этого Родриго можно найти? – спросила я решительно.

– А чего его искать, вон он сам чешет. Только предупреждаю, он вам ничего не скажет. Они тут строго следят за тем, чтобы знакомые друг про друга ничего не знали. А то начнут кучковаться, дружить, потом денег раздобудут. Ну, а дальше все по схеме.

Но мы уже мчались на всех парах к Родриго.

– Раша? – спросил у нас Родриго. – Гуд монинг.

Мы кивнули. Испанец заулыбался и попытался сказать еще несколько слов. Только зря, лучше бы ограничился приветствием. Уже через несколько секунд он запутался в обрывках глаголов и кровоточащих кусках прилагательных. Его спасла какая-то симпатичная испанка, которая позвала его за собой. Нам только и осталось, что вернуться к Славе.

– Вот тебе и сиудад реал, – сказала Мариша. – Господи, ну почему меня не отдали в испанскую школу? С трудом понимаю их красивый напевный, и то только если говорят со скоростью пять слов в минуту.

– А при чем тут школа? – спросил Слава. – Кто у вас там?

– Где? – мрачно спросила моя подруга.

– Ну ты сказала: «Сьюдад-Реал». Кто у тебя там?

– Кто? Где?

– Хватит издеваться! – неожиданно взвизгнул мужик. – Думаешь, если я умирающий, то можно надо мной измываться?

– Постой, постой, никто над тобой и не думал измываться, – остановила я его. – Ты объясни толком, из-за чего ты раскипятился. Мы сами не можем понять, что это «сиудад реал» значит.

– Вот оно что! – расхохотался мужик. – Так вы совсем серые.

– Слушай, если теперь ты будешь нас оскорблять, то я тебе накостыляю по шее, и не посмотрю, что ты умирающий, – пригрозила ему Мариша. – К тому же, если не считать того, что ты белый, словно простыня, то выглядишь ты неплохо, и сразу видно, что умный мужик.

– Да не «сиудад реал», а Сьюдад-Реаль, – пояснил нам польщенный Слава. – Городок такой. Оттуда вчера Санчо приезжал.

– А Дон Кихота не было? – заржала Мариша.

– Постой, – прервала я ее веселье. – Если Света уехала вчера и вчера же приезжал этот Санчо из Сьюдад-Реаля, то он ее и забрал. Правильно нам тот парнишка все твердил про «сиудад реал». Мы его просто не поняли, а он знал, куда Милу забрали.

– Как нам попасть туда? – спросила у Славы Мариша.

– Никак, – пожал тот плечами. – Да еще вдвоем с подругой в одно место, где вас ждет третья подруга… Точно никак.

– Но нам нужно, – настаивала Мариша. – В конце концов, мы заплатили кругленькую сумму в долларах, так что они должны пойти нам навстречу.

– Вот если бы вы им еще не заплатили, тогда можно было бы о чем-нибудь говорить, а раз заплатили, то надеяться вам не на что, – философски заметил Слава.

– А я все-таки думаю, что нам удастся их уговорить, – сказала Мариша.

Но все оказалось гораздо сложней, чем мы предполагали. Только на второй день нам удалось сочинить связную речь с объяснением, почему нам немедленно нужно попасть в Сьюдад-Реаль. И еще день у нас ушел на репетицию, чтобы потом выступить перед Родриго. Эти чертовы испанцы творили нечто невообразимое со своим языком. Одних только форм глаголов тут насчитывалось свыше десятка. То есть их было значительно больше, но эти мне удалось подсчитать.

Уехать одни мы не могли по ряду причин. И самая главная та, что наши документы, в том числе и паспорта, остались у Родриго. Мы могли бы плюнуть на них, наша виза была действительна двадцать один день, но что с того – наш корявый испанский по разговорнику, конечно, привлечет к нам внимание испанской полиции, которая захочет (о, разумеется, из чистого любопытства) взглянуть на наши паспорта. И что мы им предъявим? Никаких денег не хватит на взятки. К тому же существовал риск наткнуться на неподкупного полицейского. А куковать в местной тюрьме нам как-то не хотелось.