второй половине прошлого века. Германия традиционно поставляла в Россию машины, оборудование, красители, другие промышленные изделия, вывозя из России зерно (около 30–40 % российского экспорта), фураж, различное сырье[66]. В предвоенное десятилетие в России наметился экономический подъем. Особенно впечатляющими были российские успехи в производстве чугуна, стали, добыче угля, сельском хозяйстве[67]. Встревоженная ростом российской экономической мощи, Германия стремилась упредить ее в завоевании различных сегментов внешнего рынка. Экономическая экспансия была не под силу одному лишь частному капиталу, который нуждался в поддержке государства, его политических и военных ресурсах, что неизбежно вело к обострению не только межмонополистических, но и межгосударственных противоречий, в кризисной ситуации способных перерасти в военное столкновение между великими державами.

Отождествляя свои частные интересы с национальными, используя личные связи (унию) с политиками, финансово-промышленная олигархия оказывала все более значимое влияние на формирование политического курса соответствующих стран, тем самым усиливая его бескомпромиссный конфликтогенный потенциал. Растущая экономическая мощь и интересы монополий подталкивали правящие круги новых стран-лидеров к вступлению в борьбу за источники сырья и рынки сбыта, сферы прибыльного вложения капиталов. Для Германии, считавшей себя обделенной, но при этом захватившей лидерство на Европейском континенте в экономической и военной сферах, к началу XX в. оставался единственный способ удовлетворения своих притязаний – силовой. Если для колониальных держав Великобритании, Франции, Италии главной целью являлось удержание своих завоеваний, то Германия намеревалась восстановить «историческую справедливость», отвоевать уже захваченные территории.

В этом была своя неумолимая логика. Колонии привлекали ведущие державы по различным причинам, но прежде всего благодаря природно-ресурсному потенциалу. Они предоставляли также обширный рынок сбыта и источник дешевой рабочей силы. В силу выгодного географического местоположения ряд из них имел важное военно-стратегическое значение, в том числе как место базирования сил армии и флота, защищавших торговые пути и коммуникации. Если экономическое соперничество, являющееся неотъемлемой чертой капиталистического способа хозяйствования, могло достаточно долгое время вестись относительно мирными средствами, то политико-военное противостояние относительно передела мира не могло не балансировать на грани войны. Борьба за передел мира требовала мобилизации всей совокупной государственной силы, прежде всего военной. Процесс передела мира начался уже в конце XIX в., вызвав две войны новой эпохи – Испано-американскую и Аангло-бурскую, главной целью которых являлось овладение уже захваченными территориями. В Европе последовали Боснийский кризис, Итало-турецкая война, балканские войны. Мир неуклонно приближался к мировой войне.

2.3. Экономический коллапс империй

Первая мировая война, несмотря на огромные жертвы и колоссальный материальный ущерб, не только не смогла изменить сущности экономических противоречий, но и привела к краху Российской, Австро-Венгерской, Германской и Османской империй. Системный экономический кризис в первую очередь поразил Россию и Австро-Венгрию, слабейших в соответствующих коалициях. С серьезными затруднениями первоначально встретилась их военная промышленность, которая в связи с затяжным характером, который приобрела война, оказалась неспособной обеспечить всем необходимым действующую армию, затем, вследствие деформации мировых торгово-экономических отношений, начались перебои в снабжении промышленности сырьем, пришло в упадок сельское хозяйство (в том числе по причине призыва в армию значительной части трудоспособного мужского населения), резко возросли нагрузки на транспорте. В конечном итоге это привело к нарастанию промышленного и продовольственного кризиса, росту массового недовольства населения, переросшего в революционные потрясения и, как следствие, краху империй. Подобной участи не избежала и Российская империя, единственная из стран Антанты, кто не успел воспользоваться плодами близкой победы.

На обломках империй возник целый ряд новообразованных государств, которым в тяжелейших условиях послевоенной разрухи и внутриполитической турбулентности пришлось налаживать экономическую и политическую жизнь. В России уже к концу первого года войны военно-промышленная база перестала справляться с растущими потребностями войны[68]. В первую очередь это проявилось в недопоставках на фронт вооружения: винтовок, пулеметов, артиллерийских орудий, а также боеприпасов к ним. Вскоре выявилась нехватка средств транспорта и связи, других предметов военно-технического снабжения. Принявшие позиционный характер военные действия потребовали огромного количества инженерных средств для производства оборонительных работ и сооружения фортификационных укреплений. Все большая нагрузка ложилась на различные виды транспорта, необходимого для переброски войск и подвоза в армию боеприпасов и необходимого имущества.

Россия, как и другие воюющие страны, встала перед необходимостью срочной мобилизации не только военной, но и гражданской промышленности для обеспечения неотложных нужд фронта. Однако вследствие технико-экономической отсталости осуществить эту мобилизацию эффективно и в короткие сроки не удалось. В немалой степени, этому способствовали допущенные властями просчеты и слабая организационно-управленческая дисциплина. Вплоть до весны 1915 г. российское правительство, все еще надеясь избежать затяжного характера войны, рассчитывало удовлетворить потребности действующей армии за счет продукции исключительно военной промышленности, а также помощи, получаемой от союзников. В результате, мобилизация промышленности началась здесь позже, чем в Германии и Франции, и проводить ее пришлось в значительно более неблагоприятных условиях спешки и организационной неразберихи. Препятствовали быстрой мобилизации и объективные причины. Несмотря на высокую степень концентрации производства, в российской промышленности преобладал удельный вес устаревших, с точки зрения производственных технологий, фабрик и заводов, где еще широко применялся ручной труд. Не способствовало эффективной мобилизации промышленности и ее неблагоприятное районирование. Промышленные центры царской России в основном была сосредоточены в центральных губерниях и на юге Украины, где было сосредоточено около трех четвертей промышленного потенциала страны, в то время как источники сырья располагались за тысячи километров. Доставка необходимого сырья ложилась дополнительной огромной нагрузкой на транспорт[69]. Неслучайно уже с первых же месяцев войны Россия стала ощущать сырьевой голод, что вело к недопроизводству, в частности, качественной стали, столь важной для выпуска вооружения[70]. Промышленность, размещенная в Петербурге и Прибалтике, была вынуждена работать на привозном английском угле, проблемы с доставкой которого приводили к частым простоям[71]. По ходу войны топливный кризис лишь усиливался. Что касается производства станков и токарных инструментов, то их Россия и до войны была вынуждена закупать за рубежом (в частности, в Англии, Франции и Бельгии).

Положение осложняло то, что в ходе войны, в результате вынужденных отступлений, Россия утратила значительную часть прифронтовых промышленных районов, игравших до войны важную роль в экономической жизни страны. Наиболее чувствительной оказалась потеря Домбровского каменноугольного бассейна, поставлявшего топливо не только для Польши, но и Северо-Западного промышленного района. С серьезными проблемами, по причине оставления на занятой немцами территории части предприятий, помимо металлургической столкнулась шерстяная и хлопчатобумажная промышленность[72]. Неблагоприятно на экономическую жизнь страны сказался призыв в армию огромного числа рабочих. Массовое использование в производстве, из-за безвыходного положения, женского труда и подростков вело к значительному падению производительности труда[73].

Непосильным бременем война легла на русскую деревню, вынужденную