И вот мисс Эттон явилась на знакомую полянку и осторожно присела на излюбленное место, стараясь не запачкать и не надорвать подол платья торчащими со всех сторон ветками. Ни Кэти, ни милорда Уильяма пока не было видно, и Грейс еще четверть часа ругала себя за тщеславие, принудившее ее так вырядиться в будний день. Кэтрин сегодня опоздала с выходом из дома, так как ее сон оказался так же беспокоен, как и у подруги, зато маркиз Секвилль, бодрый и безупречно выглядящий, выехал из-за кустов, скрывающих тропинку, как раз в тот момент, когда Грейс уже почти передумала участвовать в прогулке.

Маркиз увидел девушку и тотчас спешился, чтобы поприветствовать ее учтивым поклоном, словно они были не в лесной глуши, а в изысканной бальной зале. Грейс, краснея, присела, досадуя на то, что Кэти не появилась вместе с Секвиллем.

— Чудесное утро, мисс Эттон, не правда ли? — начал он, как и подобает, с погоды.

— Да, милорд, и день тоже будет чудесный.

На самом деле ему хотелось сказать, как прелестно выглядит сама мисс Эттон в платье цвета летнего неба, но это прозвучало бы банально и к тому же могло оскорбить девушку. В наличии у нее гордости маркиз не сомневался. Как и его родители, он не считал людей низшего класса бездушными существами, лишенными чувства собственного достоинства и живущими только низменными страстями. Ее происхождение не оскорбляло его самолюбие, но весьма огорчало. Такая девушка, по мнению джентльмена, была достойна лучшей участи, чем беспрерывный тяжкий труд ради одного лишь пропитания. Сегодня маркиз был твердо намерен не вспоминать об отсутствии у мисс Эттон титула и постараться познакомиться с ней поближе. Секвиллю хотелось убедиться, что она именно такова, какой он уже нарисовал ее в своем воображении: добрая, умная, скромная девушка с чуткой душой и нежным сердцем.

— Мисс Бьюмонт, вероятно, появится немного позже, — ответил он на невысказанный вопрос Грейс. — Может быть, пока вы расскажете мне о Марбери, мисс Эттон?

— Что же я могу рассказать, сэр? Вы ведь проезжали по улицам и наверняка увидели, как мало в нашей деревушке примечательного.

— И все же в ней есть некая прелесть, — возразил маркиз. — Патриархальный уют, место, где само время, кажется, медлит перед тем, как сменить ночь на утро, весну на лето, а жизнь на смерть…

— Быть может, вы правы, — задумчиво проговорила Грейс. — Я люблю Марбери, но, боюсь, только за то, что родилась здесь и не знаю других мест…

— Где бы вы хотели побывать, мисс Эттон? — он уже чуть ли не ненавидел себя за то, что ему доступно все, чего лишена эта славная девушка.

— Я много читала о Франции, Италии… — смущенно ответила она и продолжила, заметив его удивление: — В библиотеке графа Бьюмонта достаточно книг о городах и странах, и мне позволено пользоваться ею.

Секвилль кивнул. Он был рад, что она любит чтение, вероятно, заменившее ей необходимое для леди, но совершенно излишнее для деревенской девушки образование.

— Эти страны, конечно, привлекают наших с вами соотечественников своей культурой, теплым климатом и модными развлечениями, мисс Эттон, но, когда перед глазами путешественника появляются родные берега, понимаешь, что наш туманный остров дороже всех чудес света, — голос маркиза звучал непривычно мягко.

Грейс посмотрела прямо в зеленоватые глаза. Он говорил совсем не так, как описывала его манеру общения Кэти, вспоминая о насмешливых перепалках Секвилля с леди Дримскотт.

— Значит, больше, чем путешествовать, вам нравится возвращаться домой, ваша светлость?

— Я бы так не сказал, мисс Эттон. Скорее, я люблю уезжать и люблю возвращаться.

Когда Кэтрин верхом на Метели выехала с тропинки на поляну, маркиз и Грейс сидели рядом на поваленном стволе и беседовали. Милорд Секвилль владел талантом захватывающе рассказывать о чем угодно, даже о видах на урожай, а Грейс была прекрасной слушательницей, вдумчивой и серьезной. Любой мужчина готов превратиться в сладкоголосого менестреля, когда ему внимает с таким неподдельным интересом хорошенькая девушка, умеющая к тому же вовремя задать вопрос или двумя-тремя словами к месту поощрить рассказчика.

Кэтрин некоторое время смотрела на парочку, чувствуя, как сердце сдавливает безжалостная рука одиночества. Девушка уже хотела было развернуться и неслышно уехать обратно в Бьюмонт-холл, но лошадь маркиза учуяла Метель и радостно заржала. Грейс и ее собеседник тотчас развернулись в сторону тропинки и увидели мисс Бьюмонт, медлившую выезжать из-за кустов.

— Кэти!

Грейс тут же вскочила на ноги, и милорд Секвилль последовал ее примеру.

— Прошу простить меня, я задержалась, — Кэтрин позволила маркизу снять ее с лошади, привязала Метель и принялась весело болтать, скрывая неловкость за непринужденными фразами.

Все трое решили, что провели на этой полянке уже довольно много времени, и направились в рощу, чтобы показать маркизу как можно больше живописных местечек вокруг Марбери. Молодые люди прогуливались не меньше часа, прежде чем настала пора возвращаться за оставленными лошадьми.

Разговор касался главным образом красот природы, но и эта тема дала немало поводов для шуток и смеха. Рядом с двумя прелестными леди и маркиз почувствовал себя на несколько лет моложе, граф Уэсткот был бы сильно удивлен, увидев друга таким открытым и непосредственным. Время пролетело незаметно, и на этот раз Кэтрин, а вовсе не разумная Грейс, указала на необходимость закончить прогулку и вернуться домой к завтраку.

— Как, неужели нам уже пора в Бьюмонт-холл? — неподдельно огорчился маркиз.

— Боюсь, что так, милорд, иначе матушка может послать на поиски, — кивнула Кэтрин.

— Действительно, наша прогулка затянулась, — подтвердила и Грейс, тщетно старающаяся лишний раз не смотреть на джентльмена.

— Что ж, я подчиняюсь вашей воле, милые леди, — галантно склонился в поклоне маркиз. — Могу я рассчитывать на ваше ни с чем не сравнимое общество и завтра утром?

Кэтрин согласно кивнула, и Грейс последовала ее примеру без отговорок, по сравнению со вчерашним днем она выглядела гораздо менее смущенной.

На обратном пути маркиз спросил у Кэти, не возражает ли она, если и граф Уэсткот присоединится к ним, юноша способен оживить компанию, кроме того, в последние дни он несколько заброшен друзьями.

— Но ведь тогда придется открыть ему тайну Грейс, — растерянно ответила леди.

— Ручаюсь вам, мисс Бьюмонт, он сохранит наш секрет. Чарльз — благородный человек, к тому же, как и я, не обремененный излишними предрассудками.

— В самом деле, для вас, кажется, не имеет большого значения происхождение Грейс?

Кэти посчитала, что настало время выяснить правду о помыслах маркиза.

— Я вижу, вас это удивляет, мисс Бьюмонт, — охотно поддержал опасную тему Секвилль.

— Откровенно говоря, да, — согласилась Кэтрин.