От всяческих, ему ненужных встреч…

Ох, рано встает охрана…

Картинка один к одному, как в «Бременских музыкантах». Впереди я, только не на повозке с зонтиком, вкушающий золотой ложечкой яйцо всмятку, а — верхом. Зато позади чинно марширует пара дуболомов. Ах, да — шибздик пушку не тянет. Не обзавелся пока артиллерией. Зато дело к сумеркам, так что самое время кому-нить из придорожных кустов выскочить, свистнуть в четыре пальца и завопить:

— А как известно: мы народ горячий.

И ненавидим нежности телячьи.

А любим мы телячьи души…

Прощальная трапеза, с уходящими в поход сыновьями старосты, объединенная с праздничным весельем, по случаю победы над разбойниками и счастливого освобождения из плена дочки мельника, по ее же клятвенному заверению — целой и невредимой, затянулась аж до возвращения стада. Услышав призывное мычание буренок, сперва быстро рассосалась женская половина общества, а за ними и мужички по домам потянулись. Веселье весельем, а завтра спозаранку опять за работу. Отсюда и вековой уклад — солнце за горизонт, куры на насест, крестьяне на боковую.

Так что еще и не стемнело толком, а на площади остались только Михай, чинно почивающий во главе стола, пристроив лысую голову между двумя полумисками с варениками, и я с рекрутами.

— Ну, что, братцы? Пора и честь знать. Спасибо этому дому, пойдем к другому.

— Как прикажешь, батька! — вскочили оба, словно подброшенные. Мне бы так… Засиделся, однако. Отяжелел…

— А так и прикажу. Мечите в торбы, что хотите со стола, только не перестарайтесь. А я пойду… это, коня оседлаю.

Как за околицу выбрались, оглянулся.

«Секретарь» немедля радостно сообщил: «Село Полесье замечает вас. Очки уважения «5». Говорят, староста прикарманил всю добычу, что осталась после разбойников, которых победил странствующий воин Антон».

Таки да, прикарманил. Я же не знал, что добровольцы его сыновья. А при таком раскладе — все честно. Заслужили. И отцу уважение оказали. Ничего себе не взяли. Хорошие хлопцы. Если правильно воспитать, получу пару надежных телохранителей. Плевать, что неумехи. Военному делу я их сам обучу или наставников найму, а преданность не купишь.

Кстати, не пора ли поглядеть, что там у меня с умениями? Пока никто не мешает…

— Бабах! Бабах!

Пули на излете вздыбили двумя фонтанчиками землю на дороге. А со стороны небольшой рощицы, вопя во все горло и размахивая оружием, словно флагами, на нас уже неслась очередная группа любителей поживиться за чужой счет. Пристрастие, как пристрастие. Ничего запредельного. В чем-то я сам с ними согласен. Но, не за мой же… тут я непреклонен.

— К бою!

Парни побросали увесистые броцаки* (*диал., — мешок) и взяли косы наизготовку.

— Я рублю тех, кто с пищалями, вы — тех, кто от группы отстанет. Против большого числа не лезть. Лучше бегайте по кругу, пусть за вами гоняются. Ясно?

— Как прикажешь, батька. Скажешь «бить» — будем бить. Скажешь «бегать» — будем бегать.

— Бабах!

Это уже я свой мушкет достал. Слишком близко подошел разбойник. Попал… Убил или нет проверять не стал, послал коня вперед, управляя только коленями. Руки перезаряжают. Долго, долго… Если есть умение, которое убыстряет этот процесс, обязательно вложу в него все следующие очки. В бою каждая секунда на