Точно прочитав наши мысли, парень вдруг пошел на обгон.Несколько секунд машины шли бок о бок, почти вплотную. Стекла “Опеля” былитонированы, и водителя разглядеть было сложно, да я и не усердствовала.

— Да обгоняй же! — не выдержал Валера, поражаясьчужой бестолковости.

Тут боковое стекло “Опеля” открылось, и я увидела пистолет,а также руку в перчатке. Лицо водителя скрывала маска. Я приоткрыла рот,собираясь заорать, Валера нажал на тормоз, грохнул выстрел, мой спутникоткинулся на сиденье, выпустив руль, а я зажмурилась, заорала, обхватила головуруками и только через несколько секунд сообразила, что машина все еще движется.Второго выстрела не последовало, возможно, на мою жизнь не покушаются, но еслия не перестану орать и не остановлю “Мерседес”, то скорее всего скончаюсь.

Я перехватила руль, все еще визжа, рукой нажала на тормоз,но в березу все-таки влетела, правда, без роковых для себя последствий,тюкнулась лбом в руль и замерла. Но тут же вспомнила про Валеру и взглянула наего голову. Лучше бы мне этого не делать…

Я опять заорала, открыла дверь и выпала на обочину. Дверца“Опеля” хлопнула, и зашуршали чьи-то шаги.

"Господи, почему он остановился, а не уехал?” —испугалась я. Ответ напрашивался сам собой. Не разгибаясь, я метну-лась ккустам, но мужской голос совсем рядом предупредил:

— Не дергайся.

Я выпрямилась и посмотрела направо.

В трех шагах стоял тип в дурацкой маске с пистолетом вруках, настроенный, судя по всему, весьма воинственно.

Мне очень захотелось сказать ему что-нибудь убедительное,что-нибудь такое, что заставило бы его убрать пистолет и отпустить меня на всечетыре стороны. Вместо этого я брякнула:

— Здрасьте, — и облизнула пересохшие губы. Типхохотнул, глянул на дорогу и сказал мне:

— Давай в машину. — Я шагнула к “мерсу”, а онпокачал головой:

— В мою.

Я ходко затрусила к “Опелю”. То, что он не застрелил менясразу, внушало определенные надежды. Возле “Опеля” я малость растерялась ипосмотрела на типа. Он распахнул заднюю дверь.

— Встанешь на колени, на пол, уткнешься лицом всиденье, руки за голову. И быстро.

Команду я выполнила и вскоре уже стояла на коленях в крайненеудобной позе. Тип сел за руль, тронулся с места и подбодрил меня:

— Дернешься, пристрелю. Имей в виду, я хорошо вижу тебяв зеркало.

Должно быть, так оно и было. “Опель” набрал обороты, а явжалась лицом в сиденье и пыталась сообразить, что происходит. Напрашивалисьдва варианта: первый — Валеру убили по неведомой мне причине, я свидетель, именя везут куда-то, чтобы там убить. Хотя от свидетеля ничего не стоилоизбавиться сразу и без всех этих хлопот. Значит, второй вариант. Ему нужна я.Валеру убили, потому что он был со мной в машине. В этом случае, с моей точкизрения, убивать его было совершенно ни к чему… Хотя кто знает, как рассуждаюттипы, подобные этому… Выходит, и меня схватили с какой-то неведомой целью,скорее всего, будут шантажировать отца. Вспомнив о нем, я сразу же заревела идаже попросила мысленно:

"Папочка, пожалуйста, прости”.

Тут мысли пошли и вовсе невеселые. Сашкина шутка год назадстоила отцу сердечного приступа, и, как отразится на нем сегодняшнее происшествие,предугадать трудно.

Я всхлипнула, а тип погладил мой зад и весело сказал:

— Не переживай.

"Я что-то должна для себя сделать, — мудрорассудила я. — Папу волновать нельзя. От меня вообще одни неприятности…” —и покосилась на дверь. Она заперта. На то, чтобы открыть ее, понадобится время,а мне еще надо как-то вывалиться на асфальт. Об этом, кстати, я подумала, зябкоежась.

Нет, на дороге ничего путного у меня не выйдет. Остаетсяуповать на то, что мы куда-то приедем, и там у меня будет больше шансов.

Минут через двадцать парень притормозил, потом посигналил,послышался скрип, точно открывали ворота, и мы, шурша галькой” должно быть,въехали во двор, потому что вновь раздался скрип, и ворота, надо полагать,закрылись.

Парень вышел из машины и сказал кому-то:

— Принимай гостей.

— Как дела? — поинтересовался низкий мужскойголос.

— Порядок. Я тебе подарок прихватил. — И крикнул:

— Вылазь!

Я с большим трудом поднялась с коленей и вышла. Тип,привезший меня, снял маску, и очам моим предстала мерзкая физиономия сперебитым носом, пухлыми губами и похабной ухмылкой. Тот, что стоял рядом сним, выглядел ничуть не лучше: невысокий, толстый и на удивление волосатый, авот на голове уже намечалась лысина, ее он пытался компенсировать бородой иширокими бакенбардами.

— Откуда она? — удивился Лысый.

— С этим козлом в машине ехала. Я ее сначала даже незаметил. А когда заметил, решил: грех таким добром не попользоваться.

Оба противно заржали, а мне стало не по себе. Выходит,Валеру убили не случайно, я свидетель, который, как известно, долго не живет, аэти два мерзавца просто решили поразвлечься, тем самым усложнив мне переход виной мир.

— Потопали, красавица, — хмыкнул Лысый, протягиваяко мне руку, я шарахнулась в сторону, чем очень развеселила обоих. Тип сперебитым носом схватил меня под мышки, а потом толкнул Лысому, с минуту онитаким образом развлекались, очень довольные собой.

Реветь я себе категорически запретила, от слез пользыникакой, следовало вспомнить, чьей дочерью я являюсь, и найти достойный выходиз положения. Можно, например, поставить этих типов в известность о моихродственных связях. Но с этим я не очень торопилась, не сделать бы хуже. Парнимогли оказаться недругами отца, в этом случае себе я не помогу, а отцунапакощу. Что ж мне теперь, умереть отважной партизанкой?

Парням надоело швырять меня, точно мячик. Лысый обнял меняза плечи и повел к крыльцу, ухмыляясь и бормоча всякие гадости, а я смогла хотькак-то оглядеться. Увиденное не порадовало. Мы находились в лесу, вокруг —огромные сосны, дом за высоким забором с железными воротами. Большой,бревенчатый, под железной крышей, с резным крыльцом. Рядом кирпичный гараж надве машины. Похоже на ведомственную дачу или какой-нибудь приют охотников.

Лысый распахнул дверь, и мы оказались в просторном холле.Довольно обшарпанная мягкая мебель и общий вид холла еще больше утвердили меняв мысли, что это скорее всего не частное владение.

— Располагайся, — кривляясь, заявил тип сперебитым носом. — Лучше всего на диване… — хихикнул и заявил громче: