- Они когда-нибудь говорили тебе что-нибудь о доме?

- Моя мама - нет, ни разу. А вот отец говорил. Однажды он доверился мне, но я отмахнулась от него, и после этого он еще больше замкнулся. Я просто подумала, что на пенсии он заскучал и от безделья ему мерещится всякое. Он говорил, что с тех пор, как они переехали, происходят странные вещи. Например, он слышал голоса, шепчущие посреди ночи. Утверждал, что комнаты неуловимо меняют свою форму. - Луиза печально покачала головой, похоже, что она снова была готова расплакаться. - В основном он жаловался на то, что не спит, на кошмары...

Кошмары... Неужели отцу Луизы тоже снилось, как он убивает свою семью?

- Ты когда-нибудь видела или чувствовала что-то странное, когда была в доме?

- Нет, никогда.

- Прямо как мы с Холли, - тихо сказал он, скорее себе, чем ей. - Что бы ни происходило, это происходит со мной, и только со мной. А Джейкоб...

Я буду резать, резать, пока не нашинкую тебя...

Он вздрогнул.

- Ты совсем побледнел, Йен.

Йен сделал глоток, чтобы успокоиться. От одной мысли о сыне его желудок скрутило в узел, а по всему телу выступил сначала горячий, а затем холодный, просто ледяной пот.

Он прочистил горло, чтобы заговорить.

- Ты когда-нибудь пыталась узнать прошлое этого дома? Пытались узнать что-нибудь о доме или о людях, которые жили в нем до твоих родителей? Потому что этим я собирался заняться после разговора с тобой. Мне нужно знать об этом доме как можно больше.

- В том-то и дело. Ты веришь в призраков, Йен?

Вопрос застал его врасплох.

- До того, как поселился в этом чертовом доме - нет.

- А теперь?

- Прости, но какое отношение это имеет к людям, которые жили в этом доме до твоих родителей?

- Я кое-что раскопала после того, как мои родители исчезли. Что-то ужасное произошло в том доме, и я думаю, что это сделало дом плохим, как будто он впитал в себя то зло, которое в нем происходило долгое время.

Йен вздрогнул, когда слова Джейкоба эхом отозвались в его голове:

Дом злой, папа...

- Кто жил в том доме до того, как его купил твои родители? Что там случилось такого ужасного?

- Он принадлежал мистеру и миссис Эверетт. Джеймс Эверетт был солидным бизнесменом, который построил дом в семьдесят седьмом году, в то же время появилось и поле для гольфа. До этого Абердин-роуд была полем. Джеймс Эверетт был плохим человеком, Йен. Очень плохим человеком. Он заявил о пропаже своей жены за десять лет до того, как их тела были найдены в доме.

- Я не понимаю.

- Вскоре после того, как дом был построен, Джеймс Эверетт заявил о пропаже своей жены. В течение десяти лет он держал ее в плену в своем собственном доме, прежде чем убил, а затем покончил жизнь самоубийством. То, что он с ней сделал... Когда их тела нашли, у нее не было рук и ног, а тело было ужасно изуродовано.

- Почему я никогда не слышал об этом? Наверняка такая история попала бы в газеты?

Луиза пожала плечами.

- Их родственники заткнули прессе рты большими деньгами. Для них это было позором. Только полиция знала об этом.

- Как ты об этом узнала?

- После исчезновения моих родителей я часто встречалась с полицией. В итоге я вышла замуж за детектива, который расследовал исчезновение моих родителей, так что можно сказать, что я получила закрытую информацию. - Йен посмотрел на ее левую руку, и она проследила за его взглядом. Обручального кольца не было. - Он бросил меня в прошлом году.

- Мне жаль.

- Все в порядке. - Хотя, судя по грусти в ее глазах, Йен догадался, что это, скорее всего, не так.

Он вернулся к обсуждаемому вопросу:

- Так что ты хочешь сказать? Что призрак мистера Эверетта обитает в доме двадцать девять по Абердин-роуд? Или, может быть, его измученная при жизни жена бродит по комнатам, в поисках того, кто над ней измывался, и вымещая свою ярость на любом незадачливом дураке, который случайно там поселился?

- Можешь издеваться сколько угодно. Я знаю, во что я верю.

- И во что же ты веришь?

- Я верю, что в доме водятся привидения. Не столько они, сколько негативная энергия, которую злые люди оставили после себя. Та бедная женщина умерла в ужасе и боли; я верю, что дом впитал мощную негативную энергию. И я верю, что эта ненавистная энергия распространилась по всему дому, просочилась в каждый уголок. Это сделало дом злым.

Это плохой дом, папа...

- Это звучит...

Как звучит? Безумно?

А что во всем этом не было безумным?

- Я знаю, что говорю, как сумасшедшая, но у меня было много лет, чтобы подумать об этом, и это единственное, что объясняет все происходящее. Я думаю, что мой отец улавливал энергию в доме, потому что был более чувствительным, чем моя мама.

- Это все очень замечательно, но твои родители исчезли. Какое отношение это имеет к дому?

- Я точно не знаю. Я знаю только, что дом имеет к этому какое-то отношение.

Йен обдумал ее слова о том, что некоторые люди, например, ее отец, были чувствительными. Он согласился, что в этом есть смысл. Он был художником. Возможно, он не всегда был в ладах со своими чувствами, но чувствительность и творчество должны были идти рука об руку. А что касается Холли, то она была учителем математики, и практичнее таких людей не бывает. Джейкоб, с другой стороны, был ребенком, и если верить всем жутким фильмам и книгам, которые он когда-либо видел или читал, то дети первыми улавливали такую энергию; у него, можно сказать, была прямая чертова горячая линия с этими мертвецами.

- О чем ты думаешь, Йен? Думаешь, я сошла с ума? Почему ты молчишь?

- Моя жена ушла от меня прошлой ночью и забрала с собой нашего шестилетнего сына. - Он даже не собирался делиться с ней этим, пока слова не вырвались у него изо рта.

- Боже, Йен, мне очень жаль это слышать.

- Она думает, что у меня... проблемы. Она думает, что я схожу с ума. - Он глубоко вздохнул, коря себя за то,