Единственное, что усекла, – это что дракон может воевать (я обрадовалась, но зря – сейчас мир, и в армию несовершеннолетних не берут) и разносить почту. Весело.

– Так я полетел? – пробился мне в уши голос правильного Гарри.

– Катись, – попрощалась я. – В смысле… пока.

И где, интересно, Рик?

У меня к нему несколько вопросов. Срочных!

* * *

– Милостивая госпожа! – Из чердачного окна высунулась лысоватая голова. Хозяин.

Я притормозила.

– Чего тебе?

– Милостивая госпожа! – промяукала голова. – Уже за полночь.

Вот именно!

– И чего?

– Ну… не могли бы вы перестать ходить по двору? Дома трясутся.

– Не уснуть никак, – жалобно пискнуло второе окно – там откуда-то взялась девчонка с котенком.

– Может быть, милостивая госпожа желает сменить облик? – предложило третье окно. Там, помнится, какой-то дядя сидел, на папиного бухгалтера смахивал.

Вот еще!

Не буду я превращаться! Во-первых, я не такая дура, чтоб шататься тут одной, да еще в тех чудных тряпочках, которые Гэл наколдовал. Грабанут еще. Во-вторых, я все равно превращусь обратно, как только мы с Риком поругаемся. В-третьих, тут кувыркаться негде. И вообще.

Ну где этот белобрысый?

Обещал же вернуться вечером!

Вредина, волнуйся тут из-за него.

Бэмс! Я зацепила хвостом корыто для лошадей. В щепочки, конечно. Ох, чтоб его! Банковский кризис ему в сальдо! Ну кто его тут вкопал!

– Милостивая госпожа…

– Чего еще?

– А вы сами туда слетайте. За вашим…

– Снарядом? – Нет, как-то по-другому. – Тротилом… а… патроном?

– Ну да. Вона там, видите – горушка? Там и поселок ихний, где мор зачался. Мы тама, значит, мужиков наших дежурить поставили, чтоб никого ни туда, ни оттуда, да за лекарями в город послали. Тока когда они будут, лекари те? Если б не ваш патрон, вообще плохо б стало.

– Короче!

– Дак там он. Мужики-то говорили, что он обратно не пошел – тока страже сдалека покричал, что, мол, мор опасный и, значится, чтоб никто не ходил, а за лекарями чтоб послали срочно.

Дальше я не слушала.

Звезды в небе резко неслись мне навстречу – как я махнула крыльями, сама не заметила. Болтливого хозяина смело в кусты. Так ему и надо!

– Ты раньше мог сказать?! – проорала я и унеслась.

Шаман говорил, правда, что летать нельзя. Но он говорил и то, что вернется вечером!

Зараза белобрысая! Эмчеэсник местного разлива, кинуть меня решил, да? Избавиться? Тоже мне спасатель!

Гора надвигалась очень быстро – ее и в темноте было видно, розово-желтые бока светились почти, как месяц, хотя вокруг все тонуло в каком-то то ли дыму, то ли тумане. Я уже видела огоньки внизу, рядом с горой. Это были костры.

Ну шаман, ты счас схлопочешь. Супермен нашелся. Человек-паук. Чип и Дейл в одном флаконе. Самоубийца.

Да я тебя с того света достану!

* * *

В поселке горели костры. Большие. Почему-то пламя было малиновым, а дым – почти красным. Красные столбы дыма вонзались в ночное небо и растекались большим алым облаком.

Как огромный флаг.

Дым ел глаза, пахло горько и до ужаса противно. Как в морге, куда нас однажды водили легкие курильщика смотреть. Как на пожаре тех башен-близнецов в Нью-Йорке. У меня чешуя дыбом встала. Пахло смертью.

И собаки выли. В голос, дико и жутко.

– Рик!

Я сама не услышала свой голос – такой он получился хриплый, перепуганный.

– Рик!

Тишина.

Только вой.

– Рик!

Первое тело мне попалось под ноги, когда я прошла за цепь костров.

Она была маленькая, лет пять, не больше. Вся закутанная, только лицо открыто. Неживое.

Собака тоже была маленькая, совсем щенок. Серый, лохматый, он то тыкался в хозяйку носом, то задирал к небу мордочку и выл.

Потом, кажется, я видела еще мертвеца и человека в маске. Раскрытые двери, какие-то брошенные вещи, и снова – тела. Старики.

Это – мор? Вот это? А я еще шутила, дура.

Ужас, ужас.

Рик, где ж ты?

Вон там кто-то живой!

Какие неудобные тут улицы, узкие, кривые, от дыма в горле царапает, душит. Нет, нет, не сейчас, нельзя, успокоиться надо, старик же говорил – драконов не тошнит.

– Рик!

Отозвались сразу несколько голосов, но я застыла, когда наконец увидела.

Обычная площадь – точь-в-точь как та, с которой я только недавно вспорхнула. А на площади…

Человек пятьдесят – семьдесят лежали в несколько рядов на каких-то тряпках. Метались и бредили, кто-то плакал. У всех связанные руки и ноги. Между рядами ходили три человека, укрывали, поили, что-то приговаривали. У одного были светлые волосы.

– Рик!

Шаман быстро повернулся:

– Александра, ну что ж ты?

Кажется, Рикке хотел еще что-то сказать, но ко мне бросились сразу человек пять:

– Дракон!

– Хвала богам!

– Ты ведь сможешь всех, а?

– Господин, умоляю! Моя девочка!

– Не надо. – Голос у Рика был усталый-усталый. – Она не сможет. Ее еще не учили.

– Почему они связаны? – Я старалась перестать реветь, но как-то плохо выходило. Надо поговорить, разговор помогает. Ванна с ромашкой тоже, но где ее взять.

Да тут, на скалах, вообще пусто.

Поискать внизу? Что за чушь в голову лезет. Лишь бы не думать, не думать.

Они не верили, что я не могу помочь, – упрашивали, плакали, кто-то даже на колени встал.

– Госпожа!

– Госпожа, ну хоть детей! Помогите, все отдадим, что ни попросите! Госпожа, хоть деток бы.

И так пока я не расплакалась и Рик не утащил меня на гору, чтоб я не сожгла этот несчастный поселок своими слезами.

– Они себя не помнят. Не знаю, что это за болезнь, но у человека начинает так сильно болеть голова, что он теряет способность думать. Потом начинается жар и бред. А в бреду собственный ребенок может показаться чудовищем. Перестань плакать, а? Ты же не виновата, что не умеешь. – Рик осекся и потер виски. – Успокойся.

– Да. – У меня все еще дрожал голос, – успокойся. Я не могу. Ты же слышал, что они кричали!

– Они просто сильно напуганы. – Рик поморщился и снова потер виски. – Странный мор. Слишком быстро. Позавчера еще все были здоровы. Слишком быстро. И отвары не помогают. Как наведенный.