Он уже, конечно, знает адрес и то, что ты живешь по нему одна. У него могут быть подельники. Мне кажется, тебе надо срочно переехать в другой район. Этим, конечно, займусь я, мне есть к кому обратиться.

— И жить там одной? — в ужасе спросила Маша.

— Нет, это невозможно. Нам с мамой надо найти себе квартиру в соседнем подъезде или вообще в одном с тобой.

— Фу-у-у-у, — выдохнула Маша. — Наконец ты сказал открытым текстом, что будешь и дальше меня пасти. А можно вопрос? У вас, лицемеров, он называет нескромным, но я прошу ответить: а тебе не проще было бы на мне жениться?

— Господи, меня даже в жар бросило от такой перспективы. Маша, я сказал тебе, что ты мой человек, что я никого так не жалел и не любил, как тебя. Но это о том, что я еще ребенком почувствовал себя старшим братом и отцом. И в этом смысле у меня нет выбора. Потому, наверное, пару раз и не женился, когда мне почти этого хотелось. Но жениться на тебе!.. Такую амбразуру я не готов закрыть своим телом, сердцем и жизнью. Я еще немного поживу, с твоего позволения. Есть свои планы и дела. Ты не обиделась?

— Обиделась, конечно. — Маша ласково хлопнула его ладонью по затылку. — Чистое хамство. Теперь буду думать о том, что тебе противны мои уши-лопухи, это у тебя постоянно от зубов отскакивает. Но я тебя прощаю, сын и отец мой. Я спросила не в том смысле, чтобы схватить за горло. Мне и самой это не в кайф: муж — объелся груш. Не мое это. Лучше повешу плакат с истуканом в новой кухне. Сказать, что мое? Ты в соседнем подъезде или квартире. Ты звонишь, заходишь, ты лечишь сразу все больные места… Ты смотришь в окно, чтобы увидеть и прогнать убийц. И ты плотно, напрочь закрываешь дверь — не квартиры, а нашей планеты. Так я все понимаю.

— Моя ты девочка, — произнес Александр. — Ты особенная, без сомнения.

— Так вроде больных называют, нет?

— Нет. Так называют только особенных. Тех, которые тоньше, чище и прозрачнее других людей.

— Тогда спасибо. А можно, я напишу мульку о том, как сделала предложение, а дальше то, что ты сказал про амбразуру? Просто на всякий случай. Я же завязала.

— Валяй, — решительно сказал Александр. — Мы с бумажным истуканом открыты для разогретой публики. Нам нечего скрывать. А ты… Может, ты перестанешь наконец плакать по ночам. У тебя глаза давно уже не голубые, а темно-розовые, как уши.

…Маньяка вскоре нашли, поймали и надолго посадили. Все остальное сложно на той планете. Не нора, как ни крути.

Испытание любовью

Андрей недоуменно смотрел на монитор своего ноутбука. Немолодая женщина с крупным лицом и широкими плечами стоит в облаке пара и радостно смеется. Она умело снимает себя до груди. План не просто крупный, он безобразно крупный. Каждая деталь лица как под микроскопом. Подкожный жир на щеках, второй подбородок, маленькие невыразительные глаза, какой-то нелепый нос и до предела широко открытый рот. Женщина демонстрирует идеальные искусственные зубы до коренных. И она говорит восторженно, ни на секунду не умолкая:

— Обожаю свою сауну. Обожаю себя… Да, я очень люблю себя. Как не любить такую красоту. Эта любовь делает меня такой активной, полноценной, доброжелательной. Я ко всем хорошо отношусь, мне приятны любые знакомые, соседи. И я всегда радуюсь своему любимому мужчине. Я счастлива дарить ему себя.

Андрей закрыл видео, выключил ноутбук, взял сигареты и вышел на балкон. Какая-то непонятная история получается. А он хотел только ясности и отсутствия проблем. Он, Андрей, и есть тот любимый мужчина, которому дама в сауне дарит себя. Это Валерия, они познакомились около полугода назад, стали встречаться. Она — индивидуальный предприниматель, сотрудничающий с его фирмой. Ее бизнес — строить дом (в один период времени только один), доводить его до состояния «под ключ» и продавать с приличной выгодой для себя. Рабочих Валерия набирает частным образом, да и строительные материалы, как вскоре понял Андрей, — в основном левые. Но есть работы, которые требуют участия проверенных специалистов. В этом фирма Андрея сотрудничала с Валерией как с клиентом по договору.

Именно в деле Андрей оценил достоинства Валерии. Ее профессиональную хватку, практичность, спокойствие в решении сложных задач. Валерия на самом деле — активный, доброжелательный, позитивный человек. Тут и не могло быть двух мнений. И она нормальная женщина — не красавица, не урод, чистоплотная и ненавязчивая. У Валерии небольшой уютный дом в Подмосковье, там идеальная чистота, множество уютных безделушек, которые ему скорее нравились, чем нет. В них было что-то вроде потребности в создании красивого мира для себя или для двоих.

Они ровесники — люди полтинника: опыта всякого полно, но и надежд еще немало. Страстной их близость, конечно, не была, но тепло и доверие возникли почти сразу. Андрей приходил в этот уют, оставляя за спиной темные, даже зловещие тени так и не пережитых страстей, трагедий, проблем, которые можно решить, только надорвав до крови сердце. А тут вроде бы и реальность, но отмытая до стерильной чистоты, лишенная даже намека на дискомфорт, на причины страдания, непонимания. Прекрасный ужин с отличным вином, полезный и вкусный завтрак, на хозяйке всегда свежий халатик с рюшами. А между вечером и утром — мягкая ночь полного спокойствия и теплоты.

Да, он знал, что Валерия обожает свою сауну. Он тоже любил там отпариться и смыть усталость. Но он никогда не соглашался пойти туда вместе. Это неуместно, неудобно и, если честно, неэстетично. Они оба — не юные, внешне некрасивые люди. Они не прожили много лет вместе, чтобы полюбить друг друга в подробностях уже за то, что каждый для другого самый близкий, уникальный человек. Они просто сделали сейчас очень сознательный, взвешенный выбор: как не быть одинокими и при этом избежать всего чрезмерного, не слишком приятного.

Валерия сразу сообщила ему, в каких соцсетях ее можно найти. Когда поняла, что он это не принял всерьез, буквально заставила завести там же аккаунты: «Ты просто не оценил удобство подобной связи: люди на каком угодно расстоянии и в любую минуту могут оказаться вместе, в кругу друзей, всем поделиться, все обсудить». Она приняла его в друзья. Андрей заглянул на ее странички пару раз: там только ее фото и видео. И больше ничего: ни кошки, ни воробья, ни комара. Возможно, это привычка, связанная с одиночеством: детей у Валерии нет, с мужем развелась давно,