— Все может быть гораздо проще, — сказал Иван Митрофанович. — Мужик завел роман на стороне. С его-то деньгами он мог себе это позволить. Он наладил нерабочие отношения с массажисткой. Что с того?

— Дело в том, что Лукьянов не мог иметь отношений с женщинами по причине своей мужской несостоятельности.

— Импотент, что ли? — спросил Михалев и хмыкнул.

— Совершенно верно. В связи с этим он, как сказала его жена, и заболел нарциссизмом.

— Не повезло мужику. Есть с кем, есть где, но нечем, — процитировал Иван Митрофанович старую шутку.

— Да, — сочувственно протянул Ильин. — Жизнь странная штука. Не знаешь, что найдешь, что потеряешь. Но это все лирика. Интересно следующее. Лукьянову в ночь перед убийством снилась картина, которая висит у него в офисе. Написана она одним питерским художником-депрессионистом, неким Акакием Бердышевским. Он славен тем, что делает ремиксы на известные полотна, добавляет в них мистики или депрессии. В нашем случае это Врубель. В краски этот гений подмешивает свою кровь. Сейчас Бердышевский лежит в психиатрической больнице, лечится от обострения шизофрении. Он продал эту картину в клуб «Город готов». Спустя некоторое время кто-то ее выкупил и подарил Лукьянову. Во сне из этой картины выползали монстры и призывали его покончить с собой. В итоге он прострелил себе голову из пистолета, лежащего в сейфе, а его тело было съедено картиной Бердышевского.

— Судя по тому, что вы рассказали, тут точно попахивает зомбированием.

— Вот и мы думаем так же. Гусева предположила, что на Лукьянова могли воздействовать инфра- или ультразвуком. Для достижения максимального эффекта он должен был находиться в расслабленном состоянии…

— Погодите! — перебил Михалев Ильина. — Она что, считает, что в этом спа-салоне Лукьянова обрабатывали?

— Да.

— То есть внушили ему идею убийства?

— Или самоубийства. Лукьянову угрожали по телефону и обещали превратить его жизнь в ад. Возможно, этот разговор и запустил программу, заложенную в его голову. А картина довершила начатое. Но вот что меня смущает в этом раскладе. Лукьянов в своем сне видел собственную смерть, но никак не убийство Спицына.

— Может, программа дала сбой? — предположил Михалев.

— Я тоже так думаю. Но по какой причине, не представляю.

— И что вы намерены предпринять?

— Мы хотим внедрить Гусеву в «Золотой лотос» под видом клиента.

— Хорошо, согласен. Что вам для этого нужно?

— Легенду и необходимое обеспечение мы будем обсуждать сегодня. Список предоставлю вечером.

— Хорошо, буду ждать. Кстати, Андрей Михайлович, слух про специальную полицию запущен. Теперь ваш ход.

— Вас понял. О результатах доложу.

— Все, до связи, — попрощался Иван Митрофанович и отключился.

— Дело за малым: начать и кончить, — сказал Ильин сам себе, улыбнулся, накинул куртку и вышел из кабинета.

Возле лифта Андрея догнал Грибин. Он выглядел взбудораженным. В руке Михаил держал листок.

— Андрей Михайлович, хорошо, что я вас успел застать, — быстро протараторил он.

— Что с тобой, Миша? Ты какой-то взъерошенный.

— Андрей Михайлович, я нашел в Интернете фото картины, той самой, которая у Лукьянова.

— Так она у Копылова в телефоне есть.

— Там качество низкое, — отдышавшись от короткой пробежки, сказал Михаил. — А я хорошую нашел. На сайте клуба «Город готов» выложены снимки работ этого Бердышевского. Так вот, я прогнал изображение через 3D-фильтры. Смотрите, что получилось. — Он протянул Ильину распечатку.

На изображении сквозь хаотичные цветные мазки проступало очертание уродливого монстра, обнажившего кривые острые зубы. Он тянул вперед тонкие руки с неестественно длинными пальцами, словно призывая: «Давай, иди ко мне!»

— Мерзость какая! — Ильин неприязненно поежился.

— Я тут подумал, а не этих ли красавцев наш Лукьянов видел? — Михаил снял очки и протер их полой пиджака.

— Не знаю. — Андрей пожал плечами. — Я сейчас к нему еду. Давай мне. Пусть посмотрит, они или нет.

— Игнат Порфирьевич, здравствуйте! Ау! Вы у себя? — окликнула Гусева, открыв дверь в отдел хиромантии и эзотерики.

— Юлия Максимовна! — Семенов добродушно улыбнулся. — Как дела, что с расследованием?

— Пока не очень. Много непонятного в этой истории.

— Да. В нашей нынешней жизни вообще много непонятного и, что характерно, необъяснимого. Смотрю, вы ко мне с ловцом снов пожаловали, — Семенов указал на круг в руках Гусевой. — Хотите очистить или придать дополнительную защиту? — Он вопросительно взглянул на Юлию Максимовну.

— С каким ловцом снов? — недоуменно спросила Гусева.

— Ловец снов, это та самая вещица, которую вы держите в руках.

— Вот как. — Гусева протянула обруч Семенову. — Игнат Порфирьевич, посмотрите, пожалуйста, и расскажите, что вы о нем знаете.

— Всенепременно. Прошу. — Он принял из ее рук этот предмет и жестом предложил присесть.

Гусева прошла в глубь комнаты и устроилась в кресле, стоявшем возле стеллажа с книгами о магии.

— Итак, — начал Семенов, прохаживаясь по комнате и рассматривая круг. — Как я уже сказал, это ловец снов. Сей древний амулет призван задерживать плохие сны или мысли и пропускать хорошие. Он вешается в изголовье и оберегает покой хозяина. Еще этот обруч используется шаманами для отсеивания добрых духов от злых. Считается, что духи в течение дня поднимаются по вот этим кожаным шнуркам и ожидают ночи. — Он показал на веревочки, на которых висели перья. — С приходом темноты добрые духи проходят через центральное отверстие, а злые запутываются в нитях. — Семенов провел пальцем по туго натянутому плетению внутри круга. — Вообще-то, благодаря коммерциализации, ловец снов стал не более чем просто сувениром. Но не этот. Вы принесли мне кытгьем, проще говоря, сибирский ловец снов. Штука весьма опасная, конечно, при неправильном ее использовании. Он в отличие от прочих не сортирует духов на хороших и плохих и благодаря этому свойству делает сны реалистичными. Сибирские шаманы использовали кытгьем для осознания себя во сне, одним словом, перемещались в потусторонние миры и получали откровения.

— Простите, а как вы поняли, что это кытгьем?

— По перьям белой совы. У шаманов эта птица символизирует дар пророчества, так что вам несказанно повезло, но нужно быть очень аккуратной. Сны могут быть настолько реалистичны, что неподготовленный человек может просто сойти с ума. — Семенов вдруг резко повернулся к Гусевой и спросил: — А откуда он у вас?

От неожиданности Юлия Максимовна непроизвольно вжалась в кресло, потом ответила:

— Один наш сотрудник ездил в дом человека, которого вы видели на записи, и привез его оттуда.