всего света. Выбрав лишь одну какую-нибудь безделушку, Она наполняла корзинку фруктами и отправлялась в гостиницу. В прохладе номера, где послеобеденный сон гарантировал бодрость для ночных развлечений, Ей нравилось нежиться в легкой шелковой пижаме. Перед ужином, когда прохладный Средиземноморский ветерок прогоняет с пляжей купальщиков, находилось множество увлекательных занятий: прогулка по набережной или катание на велосипеде в сосновой роще, полет на параплане с мотором или экскурсия в винный погребок. И каждое требовало своей особой одежды. И к каждому наряду надо подобрать аксессуары, прическу, макияж, выражение лица, настроение.

Отель, в котором Она жила, оказался на диво респектабельным. Он был наполовину заселен немцами, наполовину – англичанами. По вечерам играла музыка, на открытой террасе, окруженной пальмами, чинно танцевали пожилые семейные пары. После одиннадцати вечера наступала тишина, всех предупреждали об этом правиле заранее. За ночными развлечениями надо было ехать двадцать минут на маршрутном автобусе.

Она не рисковала ездить одна и ложилась спать, как многие ее соседи. Но Ее пятый день был самый необыкновенный – день карнавала. Если Ибица сама похожа на карнавал, то даже трудно вообразить, на что похож карнавал на Ибице.

Именно в последнюю свою ночь собиралась Она пойти на ночную дискотеку – и это оказалась ночь карнавала. Ночная дискотека, о которой Она слышала, что здесь царит полная раскрепощенность и шокирующая свобода нравов. Ночная дискотека, на которую Она боялась и мечтала пойти. А теперь появилась чудесная возможность скрыться под маской. После обеда Она отправилась купить маску и костюм, чтобы во всеоружии окунуться в это захватывающее и опасное приключение – последнее Ее развлечение на Ибице.

Торговые ряды украсились гирляндами и фонариками. По улицам то и дело проезжали диковинные повозки: автомобили, замаскированные под слонов или бегемотов, платформа с танцующими дикарями, кавалькада мушкетеров, цыгане в настоящей кибитке с гнедой лошадью. Она не сразу поняла, что это были передвижные лавки.

Самым ходовым товаром, стали, конечно, карнавальные костюмы. Все магазины и магазинчики, лавки, лавочки и лавчонки запестрели атрибутами праздника: шелка и бархат, тесьма и ленты, стразы и блестки, фольга и бумага, парики и бороды… Не загадывая заранее, она шла по рядам, рассеянно скользя взглядом по костюмам, отдавшись на волю случая. «Испанская маха. Какой изумительный веер! Женщина-Кошка – тоже неплохо. Богиня Веса, в честь которой назвали остров, – слишком уж мало одежды. Черно-белое Домино, загадочное, как жизнь. Фея с голубыми волосами. Принцесса. Еще принцесса, тоже с париком. Нет, в парике будет слишком жарко. Шахматная королева. Коломбина… Коломбина? Пожалуй, в короткой юбке будет удобно, подол не оттопчут, и легче сбежать от нежеланного кавалера. Правда, парик, но совсем короткий, зато в этих кудряшках у меня очень задорный вид. А панталончики – просто прелесть. Да, Коломбина».

Коломбине сказочно повезло в этот безумный вечер: она встретила своего Арлекина. Арлекин был высок, строен, ловок и гибок, неутомим в танце, и, вероятно, красив. Маска закрывала его лицо, но глаза в прорезях сверкали опасным огнем. Арлекин не говорил по-итальянски, Коломбине пришлось найти другой язык, понятный обоим, – английский. Впрочем, слова имели мало смысла в ночь карнавала. Гораздо понятней был другой язык – язык взглядов, жестов, легких касаний и нежных прижиманий.

Оглушительно гремела музыка, веселье бурлило и ширилось. Анонимность масок, обилие спиртного и таблеток «экстази» придавали гулякам не просто смелости, но и наглости. Всеми овладело бесшабашное настроение. Чтобы не потерять друг друга в этой буйной толпе Коломбина и Арлекин сначала крепко держались за руки, потом обнялись и стали пробиваться от центра площади к периферии, стараясь выйти на менее людное место.

Совершенно естественно они начали целоваться и так увлеклись, что очнулись где-то на набережной. Здесь было значительно тише и темнее. Совсем рядом на освещенной улице маски пели, танцевали, пили и дрались, а на парковых скамейках бесстыдно спаривались. Их одновременно бросило в жар при мысли, что сегодня ночью позволено все. Дрожь пробежала по рукам. Но на скамейке, под фонарем?.. Арлекин почувствовал то же. Он вертел головой, отыскивая более укромное место. Цыганская повозка, пустая, без цыган и лошадей, стояла, прислоненная оглоблями к глухой ограде. Арлекин вспрыгнул на нее, помог подняться Коломбине и опустил полог. И все для них потеряло значение, не стало прошлого и будущего, только этот миг бесконечного оглушительного, как взрыв, счастья.

Ее разбудила тишина. А может быть, свет утра, пробившийся сквозь тонкую завесу. Ее любовник спал, и Она немного полюбовалась им на прощанье, пока одевалась. Она поспешила уйти и скрыться, пока Он не увидел Ее лица без маски. И хорошо, а то впечатление было бы такое же шокирующее, как у Нее при виде этой замусоренной набережной в безжалостном холодном рассветном тумане. Что там, шум мотора?

– Такси! Посигнальте, пожалуйста. Мне надо кое-кого здесь разбудить. А теперь – быстро в отель… У меня – самолет через три часа.

* * *

Марина в десятый раз просматривала снимок, что привезла Настя. Снято без вспышки, с большой выдержкой, поэтому нет резкости, и цвет смещен, все желтое. Что фотография дорогого стоит, Марина не сомневалась, иначе бы Валентин второпях не отправил бы ее Насте. Он ничего не успел написать сестре. Марина достала лупу и приложила ее к фотографии. На железной ограде затейливо переплелись буквы «Г» и «Л». Что это может быть? Почему-то сразу всплыло: «Галилео Галилей». Нет, не это. Гелиос? Гала? Глория? Гадать можно до бесконечности. Как же ей надоело в коттедже! Хоть бы Петя заглянул, он бы помог мне разобраться без лишней огласки.

Как будто услышав Марину, позвонил Петя. «Вот удача! Он уже идет от маршрутки».

На этот раз Петя категорически отказался от обеда.

– Некогда, Марина. Я к тебе подъехал поговорить о свадьбе Барычевых. Андрей сказал, что снимал свадьбу на камеру. Не могла бы ты мне показать, что у тебя есть и прокомментировать?

– Почему ты вдруг этим делом занялся? Разве ты уже бросил искать убийцу Вики Полянской?

– Марина, есть данные, что Вику и брата твоей подруги Анастасии Барычевой убил один и тот же человек. Он вошел во вкус, и будет убивать дальше. Все как я тебе говорил. Месяц едва прошел, а он совершил второе убийство! Теперь, наверное, ты согласна со мной, что надо было искать этого убийцу, хотя бы и по заказу Кочубея?

– Ты уверен, что Валентина убил он же?

– Стопроцентно. Одинаковый захват сзади, есть другие характерные детали.

Марина усадила Петра в кресло перед телевизором. Прежде, чем прокручивать отснятый Андреем материал, она сходила на кухню, приготовила