Нина мгновенно узнала выдержку из «Крития», но не могла понять, зачем Кари ее цитирует. Может, это своего рода пароль? Но разве отпечатка большого пальца и всех остальных кодов, которые она сообщила, не достаточно, чтобы подтвердить ее личность?

Какова бы ни была причина, это сработало.

— Спасибо, — сказала Кари и убрала антенну, поймав озадаченный взгляд Нины. — Это система анализа голосовых распечаток и напряженности, — пояснила она. — Одна из новинок в области безопасности. Если мой голос покажет, что я напряжена, что я действую по принуждению, перевод денег будет отменен.

— Но все было в порядке, — сказал Хаджар. — Спасибо, мисс Фрост. — Его глаза мгновенно скользнули по потолку. — Наша сделка успешно завершена. — Он повернулся, чтобы уйти.

Рука Чейза взлетела вверх, его «уайлди» нацелился прямо в голову Хаджара.

— Стоять!

Иранец и телохранители застыли на месте. Кастилль тоже выхватил свой пистолет и навел на них.

— Что такое? — прошипел Хаджар.

— Мистер Чейз? — удивленно вскрикнула Кари.

— Где «жучок»? — спросил Чейз. — Это была кодовая фраза, кто-то из твоих нас слушает.

— Я не…

— Говори, где «жучок», или я стреляю. — Он с намеренно громким щелчком взвел курок пистолета.

Хаджар, тяжело дыша через стиснутые зубы, снова посмотрел вверх.

— На балке.

Чейз кивнул Кастиллю. Тот вспрыгнул на стол и провел рукой вдоль балки на потолке. Через несколько секунд он был на полу, держа в руке маленькую черную коробочку.

— Передающее устройство.

Нина в смятении переводила взгляд с одного на другого.

— Что происходит?

— Это ловушка, — сказал Чейз. — Он хотел дождаться, когда деньги будут переведены, и оставить вещь у себя. Думаю, это и есть самое лучшее доказательство ее подлинности. — Он снова посмотрел на Хаджара, направив пистолет ему в лицо: — Сколько у тебя там людей?

— Единственный, кто там есть, — это пилот, — оскалился Хаджар.

На груди Чейза появилась ярко-красная точка от лазерного прицела, через мгновение к ней присоединилась вторая. Два лучика протянулись от окна с грязным стеклом. Снаружи послышался топот бегущих людей.

Оскал на лице Хаджара превратился в издевательскую ухмылку.

— Но у моего друга, капитана иранской армии Махджада, примерно двадцать солдат.

Нина испуганно отпрыгнула назад, когда дверь распахнулась. Четверо вооруженных мужчин в военной форме влетели в дом.

— Понятно, — сказал Чейз, — прослушка и подстава.

Отобрав вещи, солдаты вывели пленников во двор, держа всех под прицелом. Хаджар следовал за ними с кейсом, где находился артефакт, и на его пухлом лице играла злорадная улыбка.

Чейз увидел, что Хафез стоит на коленях с руками на затылке возле «лендровера», а все дверцы машины распахнуты. Еще два солдата охраняли его. Остальные иранцы окружили дом. Чейз мгновенно понял, что произошло: солдаты скрывались на вершине крутого холма за домом, а для быстрого спуска были использованы веревки.

Он обратил внимание, что двое иранцев держат в руках снайперские винтовки Драгунова российского производства, которые были снабжены, помимо телескопического, еще и лазерным прицелом. Это объясняет, почему Хафез не сумел предупредить их. Оказавшись, как бабочка на иголке, на острие луча лазерного прицела и зная, что через мгновение на месте светящейся красной точки может разорваться летящая с громадной скоростью пуля, кто угодно предпочтет остаться неподвижным.

— Прости, Эдди, — сказал Хафез. — Их было слишком много.

Один из стражников пнул его ногой.

— Думаю, на этот раз мы все обгадились, — ответил Чейз. Ему даже в голову не пришло, что Хаджар может привлечь военных. Коррупционные связи этого деляги простирались дальше, чем он предполагал.

Вдалеке он заметил коричневый грузовик, который лениво тащился по пыльной дороге. Должно быть, его оставили в укрытии, а теперь, когда задача солдат была выполнена, вызвали сюда.

Хаджар подошел к офицеру и обменялся с ним рукопожатием, повесив кейс на крюк, торчавший вместо правой руки.

— Капитан Махджад! Позвольте представить вам моих знакомых по бизнесу.

Махджад, долговязый бородатый мужчина, улыбнулся пленникам:

— Очень приятно. Файлак, так что ты намерен с ними делать?

— Блондинку и Юрия я беру с собой.

Махджад злобно посмотрел на Кари, и та ответила ему ледяным взглядом.

— Про него не скажу, но уж точно знаю, зачем вам она!

— Ничего такого. Хотя… — Хаджар задумался, потом снова рассмеялся. — Что касается остальных, мне все равно. Во всяком случае, до тех пор, пока они не станут мне досаждать.

— Не проблема. Министерство культуры как раз охотится на иностранцев, которые пытаются вывозить наши сокровища. Они получат по крайней мере двадцать лет тюрьмы… если доживут до суда.

— Оставляю это на ваше усмотрение. — Хаджар щелкнул пальцами, подзывая своих телохранителей. — Наденьте на них наручники, — сказал он, указав на Кари и Волгана.

— Куда ты ее забираешь? — крикнул Чейз.

Один из солдат ударил его прикладом в спину. Он упал на землю.

— К себе домой. Не беспокойтесь, с ней ничего не случится. Пока ее отец будет паинькой.

— Вы собираетесь потребовать за меня выкуп? — ошеломленно спросила Кари.

Один из телохранителей завел ей руки за спину и защелкнул на запястьях наручники.

— Думаю, еще десять миллионов долларов будет честной сделкой, как вы полагаете? — сказал Хаджар Чейзу, не обращая на нее внимания. — Если бы у меня была такая красивая дочь, я счел бы это разумным предложением. — Он понизил голос, и тон стал угрожающим. — Чтобы быть уверенным, что она останется красивой.

— Только тронь ее, — прорычал Чейз, — и я тебя убью!

— Это твоя самая страшная угроза? — хмыкнул Хаджар.

— После того, как ты станешь меня умолять об этом.

Хаджар пожал плечами:

— Уже лучше. Меня это обеспокоит… через двадцать лет.

— Мистер Чейз, — сказала Кари, когда телохранители уводили ее и Волгана прочь, — помните, для чего вас нанимали. Оберегайте доктора Уайлд. Это ваша главная задача.

— Но…

— Вы поняли?

Чейз нехотя кивнул.

Она переключила внимание на вертолет, затем на Хаджара.

— Там только пять мест, а нас шестеро. Или вы собираетесь болтаться на своем крюке на шасси?

— Вы можете посидеть у Юрия на коленях, — с грязной ухмылкой отозвался тот. — Он заслуживает последнего удовольствия, прежде чем я продам его обратно Кобре.