еще в одном. Торс вытащили из дренажной канавы в другом месте, а спустя месяц еще в одном обнаружили руки девочки. Все части тела были тщательно вымыты перед тем, как убийца избавился от них. Полиция выяснила, что труп расчленили в подвальной прачечной жилого дома, выходящего в переулок, где нашли голову. В переулке под лестницей осталась петля из проволоки с прядью светлых волос, принадлежавших жертве. Полицейские пришли к выводу, что убийца спрятал там труп, пока искал место, где его расчленить.

Два первых убийства были похожи, и совершили их в непосредственной близости, так что полиция сразу связала эти дела между собой, однако убийство и расчленение Сьюзан Денгнан не имело выраженного сходства с ними. Тем не менее оно прослеживалось: убийца ловко проник в дом к жертве, а с трупа и его отдельных частей была смыта кровь.

В тот же период полиция расследовала еще и серию нападений на женщин, жертвы которых остались в живых.

1 октября 1945 года девятнадцатилетняя Вероника Худзински писала письмо за рабочим столом у себя в квартире на первом этаже дома по адресу 5722 Северная Уинтроп-авеню, когда через окно кто-то выстрелил ей в руку. Пуля 38-го калибра была такой же, как та, которой убили Фрэнсис Браун, но, поскольку при выстреле она повредилась, точного баллистического совпадения экспертиза не показала.

Четыре дня спустя, 5 октября, Эвелин Петерсон ударили сзади, проломив ей череп, когда она находилась у себя в квартире на верхнем этаже по адресу 6020 Дрексель-авеню, где жила вдвоем с сестрой. Преступник связал девушку проводом от лампы, обыскал квартиру и убежал, захлопнув за собой дверь. Сестра Петерсон вернулась к обеду и поняла, что квартира заперта. У нее не было с собой ключей; она предположила, что сестра куда-то отошла. В холле ей попался услужливый мальчик-подросток, который пообещал сбегать за консьержем, а сестра пошла на улицу, поискать Эвелин. Та тем временем пришла в себя, услышав, как кто-то стучится в двери квартиры. Когда Эвелин, спотыкаясь, добрела до дверей и сумела их открыть, все так же со связанными руками, то увидела в холле мальчика – тот спросил, все ли с ней в порядке и помог вернуться назад в квартиру, однако рук не развязал. Потом он спустился к консьержу и сказал, что жилице наверху «нехорошо» и ей нужна помочь, после чего убежал, не представившись. Петерсон нашли в помутившемся состоянии рассудка и отвезли в госпиталь. Полиция обратила внимание, что преступник испражнился перед слуховым окном, через которое пролез в квартиру.

5 декабря 1945 года, пока Мэрион Колдуэлл сидела у себя в кухне, в доме 1209 по Шервин-авеню, к ней в окно влетела пуля 22-го калибра и оцарапала девушке руку. Полиция установила, что стреляли с крыши дома напротив. Стрельба произошла за пять дней до «помадного убийства».

Подозреваемый арестован

Убийство и расчленение Сьюзан Дегнан в январе потрясло не только Чикаго, но и всю страну. Пресса освещала его во всех подробностях, и на полицию оказывалось сильное давление. Несмотря на несколько полученных признаний, полиция нашла все их ложными, и расследование продолжалось, но без видимого прогресса.

Шесть месяцев спустя, 26 июня 1946 года, привратник в жилом доме, где неоднократно совершались кражи, наткнулся на мальчика-подростка, шатающегося вокруг здания. Тот пригрозил ему пистолетом и сбежал. Полицейский, приехав на вызов, заметил того же мальчишку возле дома 1320 по Фэрвелл-авеню; когда патрульные к нему подошли, тот вытащил пистолет и попытался застрелить одного из них. Пистолет дважды дал осечку, и офицеры бросились на подростка. (Позднее выяснилось, что краденый пистолет до того много лет пролежал в ящике стола и потому плохо срабатывал.) Полицейским пришлось долго бороться с мальчиком, который активно сопротивлялся и даже сумел одного из них разоружить. Борьба становилась опасной, и другой офицер ударил мальчика по голове тяжелым цветочным горшком. Казалось, тот даже не заметил боли; офицеру пришлось разбить о его голову три цветочных горшка, прежде чем он потерял сознание.

В арестованном опознали семнадцатилетнего Уильяма «Билла» Хайренса, студента Университета Чикаго, который неоднократно привлекался за патологическую склонность к воровству – «невротические кражи», как их тогда называли. В 1942 году, когда Хайренс закончил восьмой класс в возрасте тринадцати лет, он попал в Чикаго во все газеты, так как был арестован по обвинению в одиннадцати кражах и подозревался еще в пятидесяти. В газетах его называли «бандой из одного мальчишки». Билл Хайренс учился в церковной школе Святой Марии на Озерах, и обвинение стало неприятным сюрпризом для его учителей и одноклассников, которые помнили его дружелюбным, сообразительным и послушным учеником. Чтобы помочь семье, он подрабатывал после уроков, в то время как полиция установила, что в результате краж у него набралось около 3500 долларов в виде мехов, одежды, украшений, оружия, старинных монет и наличных (эквивалентно 52 000 долларам на 2020 год). Многие кражи Хайренс совершал на Пайн-Гроув авеню, неподалеку от мест убийств Росс и Браун, и в нескольких кварталах от квартиры, где он жил на момент ареста, в доме 714 по Западной Грейс-стрит.

Тринадцатилетнего Хайренса приговорили к помещению в исправительную школу, где он, после неудачной попытки побега сразу по прибытии, неплохо адаптировался и считался образцовым учеником. Его выпустили условно-досрочно и вскоре поймали опять: на краже в другом жилом комплексе. К тому времени его семья переехала в дом 1020 Лойола-стрит, в полутора километрах от места жительства Сьюзан Дегнан.

Хайренса снова поместили в исправительное учреждение – католическую школу в пригороде Чикаго, подальше от искушений, откуда он тем не менее ездил домой на выходные. Чтобы не допустить новых попыток Билли проникать в чужие квартиры, его семья перебралась в Линкольнвуд, пригородный район, откуда до центра Чикаго надо было ехать около тридцати километров на автобусе и электричке.

19 января 1945 года Билл Хайренс во второй раз был освобожден условно-досрочно. Зиму, весну и лето он прожил в Линкольнвуде, где посещал старшую школу и ездил по железной дороге в Чикаго на подработки. Утром 3 июня, в день убийства Джозефин Росс, Хайренс отправился на работу, но так туда и не добрался. Росс жила в четырехстах метрах от станции на той же линии, по которой Хайренс ездил на работу.

Хайренс так хорошо учился в школе, что в сентябре 1945 года его приняли в Университет Чикаго еще до выпуска из старших классов. Решив, что ездить каждый день на занятия из родительского дома в Линкольнвуде будет неудобно, Хайренс переселился в общежитие. Он был популярным, всеми любимым и общительным студентом, членом