– Вы не выйдете из машины и будете в безопасности, – заверил меня детектив, – и мы поставим их против света.

– Я готов.

Нас с Лу усадили в черно-белую полицейскую машину и повезли во бульвару Вашингтона в сторону бульвара Венеции. Через пару кварталов на улице я заметил оживление. Там было много машин.

– Далеко не ушли, – сказал я. Лу сидел рядом со мной и радостно обнюхивал все вокруг с видом новобранца.

– Тут не так много «понтиаков» с открытым верхом, – хмыкнул наш водитель.

– Им надо было уезжать на скоростное шоссе, – заметил я. Мы свернули, оставив «понтиак» по левую руку.

Лу оживился и стал очень внимателен. Когда он заметил троих подозреваемых в наручниках, то пару раз негромко гавкнул, а потом зарычал.

– А вот и доказательство, – засмеялся водитель.

– Они ему очень не понравились, – подтвердил я.

Сейчас все трое выглядели совсем молоденькими. Полицейский выстроил их лицом к машине. Лу рычал и тыкался влажным носом в стекло. Водитель включил фары, чтобы ослепить подозреваемых, которые стояли с нарочито скучающим видом. Тощий парень, у которого я видел оружие, попытался отвернуться, но полицейский ему не позволил.

– Это они?

– Да, а тот, что слева, – у него был револьвер.

– Уверены, что именно револьвер? – уточнил коп, сидевший рядом с водителем.

– Хромированный или с никелированной нашлепкой, большой калибр, черная рукоять.

Полицейские переглянулись и заулыбались.

– Все верно. Отличная работа. Теперь мы вас отвезем обратно.

На стоянке у магазина мы распрощались с полицейскими.

– Вам через пару дней скорее всего еще позвонят, – пообещал наш водитель.

– Мне придется идти в суд?

– Сомневаюсь. Их поймали с поличным, они были вооружены. Продавец их тоже узнал.

– Спасибо.

– Славный пес. Еще молоденький, из него может выйти хорошая полицейская собака.

– Нет, думаю, с нас пока достаточно приключений.

Мы пожали друг другу руки, они потрепали Лу за ушами. Он улыбнулся на прощание и лизнул каждого из них.

– Р-р. – А еще он старательно обнюхал их брюки.

– Вы тоже держите собак, да?

– У меня овчарка.

– А у меня лабрадор.

– Он так и понял, – сказал я. – Спасибо.

Мы сели в машину и поехали домой. Я отменил на этот день все занятия и улегся на ковер в гостиной вместе с Лу. Он лениво, как ни в чем не бывало грыз косточку. Я хотел позвонить Нэнси и позвать ее в гости, но решил обождать. Сперва мне хотелось побыть с Лу вдвоем.

– Он говорит, что вы его секретное оружие, – сказала Джуди, мама Ноа. – Он закончил год с отличными отметками, все были поражены.

– Учитель-партизан.

– И Пейдж, моя сводная сестра, вам тоже очень благодарна за помощь: без вас она никогда бы не сумела подать документы на зачисление в колледж.

– Вам стоило бы меня усыновить.

В тех семьях, где я репетиторствовал, меня часто принимали как своего, я был в роли дядюшки или старшего брата. Мог приходить без звонка, заглядывать в холодильник, бродить по дому, где пожелаю. Мне доверяли коды сигнализации от особняков в Бель-Эйре или в Беверли-Хиллз и каждый вечер кормили до отвала. Роскошная жизнь.

– Комната для гостей всегда в вашем распоряжении.

Я бы не отказался пожить в доме сводной сестры Дэрил Ханны. Я бы просыпался с утра пораньше и варил кофе, Дэрил и Пейдж заглядывали бы на огонек, и мы бы дружески болтали о своих делах и о собаках, а Лу выделывал бы фокусы, как он это умеет, а потом его бы взяли в кино, чтобы он сыграл спасителя человечества – супер-собаку из созвездия Гончих Псов. Я мог бы жить на его гонорары и спокойно писать свой великий роман.

– Ноа должен прочитать за лето хотя бы одну книгу, я ему уже об этом сказал.

– Кстати, раз уж мы заговорили о лете: не хотите недельку пожить у нас на вилле?

– Что?

– Это премия за то, что вы помогали Ноа.

– Вилла?

– В Теллерайде.

– Да ладно.

– Мы ездим туда зимой кататься на лыжах, но летом дом стоит пустым. Что скажете?

– Здорово. – Я был огорошен. Конечно, от таких каникул никто бы не отказался, можно взять с собой Лу и Нэнси, позвать друзей… – Очень мило с вашей стороны.

– Сейчас принесу ключи.

Мы взяли в аренду микроавтобус, поставили клетку с Лу назад и отправились в десятидневное приключение. Нэнси любила путешествовать не меньше моего, и Лу почти не доставлял в дороге хлопот: у него был стальной мочевой пузырь и отличная выдержка. К тому же теперь у него больше не было блох.

Мы собирались двинуть на север до Барстоу, потом свернуть на восток и гнать до самой Аризоны, чтобы там пересечься с нашим другом Дином и его женой Ким. Они собирались прилететь из Хьюстона. Мы подхватили бы их в аэропорту, и все вместе поехали бы на северо-восток, в Колорадо.

Мы с Дином за прошлые годы исколесили немало дорог, но с 1988 года, когда ездили на мотоцикле в Йеллоустонский заповедник, больше никуда вместе не выбирались. Именно в тот год от улара молнии начался лесной пожар, и в национальном заповеднике выгорело свыше миллиона акров. В путешествиях с нами случалось немало интересного и странного. Как-то раз мы даже вели школьный автобус, где ехали ребятишки-биологи, перевозившие живых рептилий. Причем дело было зимой, в заснеженной северной Аризоне. Нас чуть не подстрелил патрульный в Техасе, потом едва не арестовали на границе в Эль Пасо за то, что мы отказались платить налог за две бутылки виски. Я очень надеялся, что в Теллерайд нам удастся доехать без приключений, но верилось в это слабо.

После Барстоу дорога совсем обезлюдела, мы ехали с хорошей скоростью и были уверены, что не опоздаем на встречу с Дином и Ким во Флагстаффе.

– Как думаешь, с ним все в порядке? – спросила Нэнси, оглядываясь на клетку Лу.

– Ему там удобно, и мы достаточно часто останавливаемся, чтобы он мог размяться и справить нужду.

– Да, это он любит.

– Точно.

Лу до сих пор обладал всем своим «снаряжением». Дело было в 1990 году, мола на кастрацию собак еще не была такой повальной, и никто не осознавал, какой проблемой может стать переизбыток популяции. К тому же до Лу у меня не было своей собаки, если не считать терьера по кличке Бетти, за которым я пару месяцев присматривал в колледже, так что я даже не задумывался о том, правильно ли поступаю. Ну, и не будем сбрасывать со счета элемент мужской солидарности: парням мысль о том, чтобы кастрировать своего пса, кажется совершенно недопустимой. Лу был авантюристом и сорвиголовой, а после происшествия с грабителями я и вовсе чувствовал, что мы с ним побратались. Разве я мог стать предателем? В общем, евнухом Лу стал лишь в возрасте трех лет.