— Спасибо.

— Пожалуйста, девочка моя, пожалуйста. — Она погладила меня по голове.

А после непререкаемым тоном отправила меня в постель. Пока я переодевалась в спальный костюм, Рифас принес целый поднос еды. Еды, которой хватило нам троим. Затем я выпила выданные нонной Шавье зелья и уснула, едва моя голова коснулась подушки.

Проснулась я только утром следующего дня. Зато от истощения не осталось и следа.

Легкий завтрак, чашечка ароматного какао и свежая одежда подняли мое настроение на недосягаемую высоту.

— Улыбаеш-шься? — прошипела Кристин, с которой я столкнулась, выйдя из шатра.

Рядом с Предназначенной стояли двое боевых магов, один из которых встал меж нами.

— Улыбаюсь, — я пожала плечами, — а ты нет?

Я смотрела в глаза своей несостоявшейся убийцы и не чувствовала ровным счетом ничего. Там, рядом с бессознательной дракошкой, все мои переживания подернулись изморозью. Все поделилось на «важно-здесь-и-сейчас» и «важно-но-разберусь-потом». И вот сестра, будущая бывшая сестра, — это вторая категория.

— Из-за тебя мы задержались на сутки! — не получая от меня отклика, она попыталась вновь раздуть скандал.

— Нет, мы задержались из-за тебя. Тебе не следовало меня убивать, Кристин. — Я покачала головой. — Как ты до этого додумалась?

— Я не хотела! — Она стиснула кулаки. — Не хотела! Просто… Просто не справилась с искушением!

— Мне тебя теперь простить? — Я вскинула бровь. — Услышь меня, Кристин Лавелия Дьерран: меж нами нет родства. Ты покусилась на мою жизнь и магию. Я отрекаюсь от тебя. Я отрекаюсь от тебя. Я отрекаюсь от тебя.

В каждое свое слово я вкладывала силу. Силу, которая с каждым словом истончала нашу с Кристин связь. Такой простой ритуал не разорвет мою связь с родителями, но с сестрой — да. Теперь у четы Дьерран две дочери, каждая из которых имеет магически-мистическую связь с матерью и отцом, но не имеет ее друг между другом.

— Теперь, даже если ты меня убьешь, полноценной Предназначенной не станешь, — усмехнулась я.

— Зачем ты вообще родилась? — с отчаянием вопросила Кристин. — Зачем я родилась?! К чему было все это?!

— Леди Кристин Дьерран, — голосом всеблагого нона Арринтира можно было замораживать кипяток, — замолчите и не роняйте престиж вашего дракона.

— Ч-что?

— Вам следует вспомнить, что вы, от момента регистрации вашего узора, подчиняетесь законам Драконьих Гор. Вы не будете наказаны, но ваш дракон — будет. Вне зависимости от того, владетельный он лорд или великий маг, законы-на-крови не делают исключений ни для кого.

— Я уже больше не Предназначенная, — выкрикнула она. — И не знаю, как мне жить! Меня растили для дракона, а выяснилось, что это она, она должна была жить под стеклянным колпаком! У меня могла бы быть нормальная жизнь.

— Вряд ли, — хмыкнула я, — учитывая лорда и леди Дьерран, сейчас было бы все то же самое, только имена были бы другие.

Иногда я и правда об этом думала. Представляла, что это я любимая дочь. Правда, мне никогда не хотелось представить себя Предназначенной. Все же меня слишком часто наказывали из-за мнимой «зависти» и попыток рассказать правду.

— Золотая метка с вашей руки никуда не денется, — холодно проговорил всеблагой нон Арринтир. — Вы можете стать Отверженной, если в храме выяснится, что вы Предназначены Хранителю Севера. Такой дракон, как Харелт Фойртелерн, от своих слов не отступает.

— Но он не может от меня отказаться, — прошептала Кристин, — ведь не может же?

— Может, — уверенно произнес жрец. — Искра не вернется в род Фойртелернов, и те на долгие годы потеряют возможность искать и находить своих Предназначенных.

— Моя ветвь, младшая, именно так утратила искру, — хмыкнул один из боевых магов, — но мы не жалеем. Предку такое досталось, что весь род был бы уничтожен. Искру можно заслужить, но… Драконицы никогда не бывают чьими-либо Предназначенными, а значит, нам есть на ком жениться.

— Дарен…

— Простите, всеблагой нон, молчу. — Усовестившийся дракон сделал смешной жест, как будто закрывал губы на замок.

— Лучшее, что вы сейчас можете сделать, леди Кристин Дьерран, — это освежить ваши знания, — сухо проговорил всеблагой нон. — С наибольшей долей вероятности вы станете супругой Хранителя Юга.

— Но у него гарем, — ахнула Кристин.

— Для драконов Юга это нормально, — ровно ответил Арринтир, — и ваши покои будут самыми роскошными. И именно ваш сын будет наследовать род: от Предназначенных рождаются сильнейшие дети.

Кристин обхватила себя за плечи и подняла на меня полные слез глаза.

— Прости меня, прости… Я не понимаю, что пошло не так. Я не понимаю, почему все это произошло.

— Потому что тебе все было можно, — спокойно ответила я. — Потому что лорд и леди Дьерран позволяли тебе абсолютно все и ты этим пользовалась. А теперь вокруг обыденная жизнь и никто не стоит между тобой и реальностью. Но скоро супруг укроет тебя от нас.

— И вы останетесь наедине с супругом и его возлюбленными, — из-за моей спины проговорил нон Рифас.

И в его тоне было столько почтительности, что становилось абсолютно понятно: издевается.

— Нон Рифас, не нам судить мирскую жизнь, — строго проговорил всеблагой нон Арринтир.

— А я не сужу, — безмятежно улыбнулся нон. — Просто огорчительно, что выбирать Предназначенная может лишь в момент принятия искры. Чаще всего это происходит в слишком юном возрасте.

— Не слишком ли вы разговорчивы? — Арринтир шевельнул бровью, и Рифаса как ветром сдуло, затем старик обратился к Кристин. — Мы выезжаем через тридцать минут. К вечеру будем в главном храме.

Всеблагой нон ошибся, но ненамного: мы выехали через час. Что уж там происходило в шатре Кристин, я не знаю, но вопила моя сестра знатно.

Уже в санях, укутанная в две пушистые шкуры, я узнала, что к сестре прибился снежный прыгунок.

— Смешной зверек, — с улыбкой проговорил нон Рифас, — вот такой.

И он создал иллюзию белоснежного толстопузого зверька с большими круглыми розовыми ушами и умненькими глазками-бусинками.

— Обратите внимание на лапы — это настоящие снегоступы. Снегоступни, — посмеялась нонна Шавье.

И правда, у небольшого, в общем-то, зверька лапки были с человеческую ладонь.

— Это третий класс разумности, — нон Рифас развеял иллюзию, — на них одно время мода была, расплодили. А потом повыкидывали обратно в горы. Только вот они уже не могут без людей, потому навязываются абы кому. Странно даже, что наш обоз только одного прыгунка привлек.

— Так время-то какое, — напомнила нонна Шавье, — драконьи дети на крыло встают, вся жить и нежить прячется.