– Это значит, что твой сын проживет долгую жизнь. Радуйся и благодари Всевышнего.

– Будет ли та жизнь счастливой? Мне было бы спокойней, если бы мальчик был под опекой, – шепнула леди.

В ответ – тишина. Потому как и Амир и дама знали – озаботься они безопасностью ребенка, и будущий Оракул просто подойдет и спросит, с какого перепуга они прячут от нее любимого братишку. И не станет искать, напрягая силы своего дара, подчиняя его своей воле, ставя его на службу – себе и Клану.

Тяжел и сложен путь обретения дара, тернист и болезненен. Только через боль и муку, скорбь по родной крови может быть он взращен. Не помогут уловки и хитрости – дар пройдет по родной крови к самому началу истории и выявит фальшь. Зато приз – огромен. Птицей лететь над полотном истории, заглядывая за горизонт, прослеживая ниточки жизни любого человека… Многие хотели бы этого могущества – что передавался только по женской линии Веденеевых, пробиваясь на свет лишь у единственной из целого поколения – да и то далеко не каждого.

Десять лет назад мать Ксении продали в другой род, посчитав сделку выгодной – слишком слабым был дар младшей принцессы рода. Слишком сильно ненавидела она родню, чтобы остаться с ними под одной крышей. Слишком много плохого случилось за шестнадцать лет бессмысленных попыток пробудить талант. Слишком много зависти было в глазах родных и двоюродных сестер. Очень много этих «слишком» для хрупкой девушки – на свою беду, еще и неземной красоты.

Веденеевы решили, что у такого слабосилка нет шансов на продолжение дара – тем более второе поколение подряд. Что не помешало взять воистину царский откуп и заодно спихнуть нелюбимую кровь.

Софью продали даже не в жены – просто еще один клан попытался разобраться в чуде Божьего промысла. В бумагах фигурировал «генетический материал – один комплект», а с суммы договора даже заплатили налоги…

Но тут случилось то, что очень редко бывает у деловых людей. Глава клана-покупателя, впервые осматривая юное и гордое приобретение – главным образом, дабы лично посмотреть на то, что обошлось ему в годовой бюджет, – влюбился. Вообще, люди такой величины лишены подобного недостатка, предпочитая действовать из понятий целесообразности и руководствуясь бизнес-планом, но тут нашла коса на камень.

Потому как сложно игнорировать пророчество – особенно если оно изречено подлинным (отчет на трех тысячах страницах, сотня страниц заключения, шесть страниц аналит-справки, виза казначея: «Берем») оракулом. Софья предрекла, что родит ему ребенка, которым он будет гордиться.

Обещаниям не принято верить, но что делать, столкнувшись с истинной правдой – особенно такой? Что-то щелкнуло в голове, заводя пружины древнего механизма, родом из пещерного века, – и бесчувственный человек-монстр «поплыл».

Через год родилась дочь – к тому времени о причине, по которой приобретали девушку, горевал только отдел генетиков, но, исходя из чувства самосохранения, даже не напоминал о запланированной программе исследований (не было там в планах любви, не делают такое с любимыми). Казначей втихую распивал коллекционное вино, выписывая на листке нескладные вирши, – его разум, пытаясь совместить расходную сумму и слово «любовь», выделывал с прожженным циником странные вещи.

А пара супругов просто радовалась жизни, забыв про скучную генетику, причем настолько позабыв, что дар Ксении наверняка был бы упущен молодыми родителями, если бы… Если бы юное чадо уже в первые месяцы жизни не угадывало, в какой руке игрушка, кто стоит за дверью (радостные угуканья – папа пришел), когда придет вредный доктор с холодным стетоскопом (переползание под одеяльце).

Воистину, огромная радость пришла в их семью, в их род. И муж, казалось бы, совсем отринул других жен (увы, политика) ради ее одной и буквально не вылезал из постели, окружая вниманием, засыпая подарками. С каким же восторгом через два месяца она сообщала супругу то, что они уже оба знали от родового врача, – сын!

И водоворот восторга и семейного счастья повторился вновь. Пока, во время родовых схваток, не случилось что-то совсем непонятное. Вместо родовой больницы – серая громада самолета, напичканного приборами, потеря сознания, роды в дряхлом отделении, поздравление от добрых серых глаз за зеленой маской, приятная тяжесть плачущего новорожденного в руках. И темнота, развеявшаяся уже в знакомой спальне, в Москве.

Когда она узнала, что сотворил муж… как она кричала!

– Пророчество сбылось, – грустно улыбнулся супруг, недвижно созерцая бешенство матери, потерявшей сына.

Она разнесла полдома, расцарапала ему лицо («виртуозу»!)… А дальше пошла апатия… И только лучик солнца – ее дочь – согревал сердце и душу. Леди не была дурой, так что грань умудрилась не перешагнуть, что позволило остаться подле дочери, а не на улице… и не в земле. Софье не нужно было влияния и власти, она просто хотела быть рядом. Потому что стоит хотя бы попытаться управлять Ксенией, настроить против отца или привязать к себе – ее тут же уберут от будущего оружия клана.

– Господин прислал за вами самолет. – Голос собеседника отвлек от собственных мыслей. Действительно, «господин» теперь подходит гораздо лучше, чем «муж».

– С Мистратовым? – как от зубной боли скривилась красавица.

Красота и сила в этом мире должны иметь хозяина. Раньше была родня, потом муж. Теперь отдел генетики робко проталкивал своих кандидатов – к счастью, действительно очень робко, смиренно надеясь на ответное чувство. Не из великой романтики – так повелел господин.

Чувство благодарности у него имелось – иначе бы рожать ей до скончания дней, вовсе не видя дочь. Но все может измениться – если она влезет в поиски собственным даром или помешает дочери обрести силу. А ведь так хотелось хотя бы краем глаза уловить его образ – фотография в документе, отражение в зеркале, в окне или луже, да хотя бы что-нибудь! Не велено – дару дочери проще считать образ из будущего, которое нашла мама, чем отыскать и удержать свой…

– Господин беспокоится о вашей безопасности.

– Да лучше на машине, чем с этой скотиной, – устало помассировала виски леди.

Увы, большая сила иногда не означает острого ума – так и некто Мистратов, «учитель» стихии воздуха, посчитал слова отдела генетики не намеком, а прямым приглашением исполнить роль племенного быка. И простые слова и объяснения тут совсем не помогали.

– Не велено, – подвел Амир черту спору. Ту черту, за которой женщине не положено обсуждать деяния мужчин рода.

Частный аэродром показался через десяток минут – с единственным самолетом на взлетной площадке. У трапа уже ждали – и, судя по мимике леди, был там и тот, кого она совсем не желала увидеть. Однако стоило даме выпорхнуть из дверей, никто и не догадался бы, что Ледяное Совершенство способно испытывать эмоции. И как только у одушевленного ду́ша льда и серебра могло родиться столь непосредственное и подвижное дитя? Принцесса вела себя подобающе тем знаниям, что давали ей учителя манер, но… рядом был дядька Амир, так что можно было немножко пошкодить – средь своих же. Желающим сделать замечание следовало в первую очередь спросить себя – сколько они выживут против «мастера», который уловил угрозу цели. Вот-вот.