– И это вся школа? – удивилась Эшли, копаясь на полке со старыми книгами. – Ну и отстой!

– Полный отстой, – согласилась Гретта.

– Ну, не знаю, – сказала Мэдисон. Она медленно провела наманикюренным пальчиком по крышке парты. – Папа рассказывал мне, что учился в школе с одним классом, когда они жили в Южной Дакоте. И ему там нравилось.

– Да ты что! – воскликнула Эшли. – Не может быть! Нашёл где учиться! С чего это ему вообще взбрело в голову?

На краткий миг в глазах у Мэдисон сверкнул гнев, но уже в следующую секунду она как ни в чём не бывало положила руку на пузатую печурку в центре комнаты.

– Не хотела бы я сидеть рядом с такой штукой, – заметила она, не обращая внимания на вопрос Эшли. – От жары волосы начнут сечься.

– Ты так думаешь? – Эшли с испугом поднесла к глазам свой локон. То ли она сама забыла предыдущий вопрос, то ли тоже заметила нечто такое во взгляде Мэдисон, что предпочла не продолжать.

Мы отправились в сельский магазин. Здесь стоял густой запах имбиря и лимона. На полках были разложены свечи, куски мыла и старинные детские игрушки. Мэдисон купила пузырёк эвкалиптового масла. Двойняшки соблазнились пакетом лакрицы. У меня денег не было и в помине, однако я старательно делала вид, что выбираю покупку, пока остальные не вышли наружу.

Наша прогулка завершилась на лужайке перед таверной. Большинство учеников уже расселись группами на траве. Они шелестели пакетами с едой и грызли свои бутерброды, словно мышата.

Мэдисон с двойняшками Осло составили узкий кружок и больше болтали, чем ели, но хотя бы не обо мне. Собственно, болтали они вообще ни о чём. Я пристроилась рядом, как хвостик у буквы Q, и прислушивалась.

Я как раз откусила здоровый кусок от бутерброда с колбасой, который мама принесла мне из закусочной, когда заметила одну странность. Я машинально продолжала жевать, обдумывая её так и этак. И когда наконец поняла, что произошло, мне сделалось не до еды. Неужели это действительно возможно?

Ледяные тиски пропали. Более того, я почти позволила себе быть довольной. Ну или что-то подобное.

Разумеется, Мэдисон, Эшли и Гретта не стали моими подругами. И не волшебство освободило меня из привычной раковины. Я не обменялась с ними ни единым словом – да и они не горели желанием со мной общаться. Но мы ходили повсюду вместе, вместе заполняли анкеты с вопросами и экспонаты рассматривали вместе, а теперь вместе сели перекусить. И за всё это время ни одного гадкого слова в мой адрес не соскользнуло с их губ.

Подобным отношениям было неизмеримо далеко до настоящей дружбы, однако они уже напоминали то, что было принято считать дружбой в этой школе. Разве что за исключением Мэй. Я доедала бутерброд, следя, как легко эта троица перескакивает от одной темы к другой. Они болтали так непринуждённо, что я особенно остро ощутила, чего была лишена.

Мне бы тоже хотелось стать одной из них. Хихикать и обсуждать всякие забавные пустяки. Я хотела этого больше всего на свете.

Я подняла на них взгляд, согреваясь капелькой надежды. Они так тесно склонили головы друг к другу, что я не могла расслышать слов, только хихикание Эшли. Я чуть-чуть подалась вперёд: может, так будет лучше слышно? Но троица уже выпрямилась, и Мэдисон оглянулась. Она на миг застыла, не ожидая наткнуться на мой прямой взгляд, но быстро взяла себя в руки и улыбнулась.

– Ты готова, Люси? – спросила она. Я тупо уставилась на неё, хлопая глазами. – Помнишь? Наш Гипсовый Человек, за дополнительные баллы? Он тут неподалёку.

– Ага, ну да, – пробормотала я и принялась запихивать недоеденный бутерброд в рюкзак, тщательно следя, чтобы не было видно Баю-Бай. «И зачем я её привезла? – проносились отчаянные мысли. – Как маленькая!»

У подножия пологого холма, поросшего редкими кустами, стоял огромный полосатый шатер с Гипсовым Человеком. На щите у входа висела большая белая табличка:

– Он чего… настоящий великан? – Гретта брезгливо сморщила носик. – Спорим, что нет?

– Двенадцать футов – маловато для великана, – заявила Эшли и презрительно фыркнула. – Я-то думала, в нём не меньше сотни футов будет. Малявка!

– Я ведь уже рассказывала. – Мэдисон со вздохом достала лист бумаги и показала подругам: – Здесь написано, что лет сто назад один парень вытесал из гипса здоровенного человека, а потом закопал его в таком месте, чтобы его наверняка нашли.

– Он что, тупой? – удивилась Гретта. – Зачем ему это?

– Потому что те, кто его раскопает, могли подумать, будто нашли настоящего великана из вымершего племени, а этот парень заработает кучу денег, показывая его публике. Люди обожают глазеть на всяких уродов.

– Спорим, он разбогател? – сказала Эшли. – Наша кузина Рэйчел заработала онлайн две сотни баксов за чимичангу[6] в виде младенца Иисуса.

– А вот и нет! – возразила Гретта, грозя сестре пальцем. – Это были буррито! Мороженые буррито!

– Да какая разница!

Мэдисон громко прокашлялась:

– Так или иначе, все сразу догадались, что это подделка. Но тому парню всё же удалось продать Человека за пару тысяч долларов. Пошли посмотрим. – Мэдисон с улыбкой обернулась ко мне: – Не бойся, Люси. Он не кусается.

– Я… я очень на это надеюсь, – промямлила я с кривой улыбкой. Мне тут же стало неловко за нелепую попытку пошутить, но Мэдисон не закатила глаза и вообще не выказала неудовольствия, и у нас действительно получилось нечто вроде краткого обмена шутками. Для начала и этого достаточно.

Внутри шатра стояли маленькие круглые столики с явно неудобными металлическими креслами. Стены были увешаны большими чёрно-белыми фотографиями с картинами из давнего прошлого. В центре на чёрном мраморном пьедестале возвышался огромный деревянный ящик. С трёх сторон к нему вели лестницы, выкрашенные белой краской.

– Ну и жуть! – вырвалось у Эшли.

Я вынуждена была согласиться. Мы застряли на месте, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Наконец Мэдисон не выдержала.

– Это же просто кусок камня в виде здоровенного чувака! – со стоном произнесла она. – Пойдём уже!

Мэдисон первая поднялась на широкую ступень. Эшли с Греттой потянулись следом, как покорные овечки. Я свернула к дальней стенке ящика и принялась медленно, шаг за шагом, подниматься. Мы все оказались наверху одновременно и заглянули внутрь. Гретта пискнула и зажала рот ладошкой.

– Глазам… не… верю, – выдала Эшли. Каждое слово она сопровождала долгим хриплым вдохом. – Он же голый!

Гипсовый Человек лежал в некоем подобии открытого цементного саркофага. И выглядел в точности так, как сказала