Тухлоединой, и вместо того, чтобы продолжать травлю, она перестала меня замечать? Ну что ж, это было бы неплохо.

Опять возникал вопрос: на самом ли деле можно позволить себе расслабиться?

Я зажмурилась и покачала головой. Это было слишком, слишком страшно, и я совсем не хотела снова погружаться с головой в размышления о Мэдди. Так что я снова уселась поудобнее и открыла книгу про остров Охотничьей Луны. Но стоило мне увидеть фотографию на первой странице, я так и подскочила на месте.

– Это же наш остров, – вырвалось у меня.

Ошибки быть не могло. Всё лето я разглядывала его почти каждый день. Те же берёзы, и тот же прихотливый изгиб берега, напоминающий кусок пазла.

Кто бы мог подумать, что у него есть не только название, но и история!

Я принялась листать страницы в поисках новых сведений об острове, проскочив главу про стоянки племён онейда и проникновение в Саскуэханну европейцев, пока не дошла до фотографии под заголовком «Приют Охотничьей Луны: отель мечты на острове». На выцветшей и поцарапанной картинке можно было разглядеть белый двухэтажный особняк с рядами окон, колоннадами и вывеской «Приют Охотничьей Луны».

Я тут же вспомнила, как на прошлой неделе мы с Антонией нашли на острове тело Баю-Бай. А также ряд колонн и доску с буквами ЛУН, которую я выкопала из кучи сухих листьев. Меня передёрнуло, но я продолжала читать.

Я узнала, что через пятьдесят лет после Гражданской войны речная пароходная компания организовала туры вверх и вниз по течению Саскуэханны с остановкой на острове Охотничьей Луны: превосходного места, где пассажиры могли размяться и устроить пикник. Остров приобрел такую популярность, что кто-то решил построить здесь отель.

– Ну да, как же ещё, – прошептала я. – Отель на речном острове.

Я перевернула страницу и увидела очередную фотографию с пометкой «Приют Охотничьей Луны, лето 1881 г.». Я разглядывала карточку, сделанную больше ста лет назад, и по спине у меня ползали ледяные мурашки.

Это было старинное чёрно-белое изображение, из тех, что выцветают до мутно-бурого оттенка. На нём перед раздвоенным деревом стояла девочка примерно моего возраста. Она была наряжена в платье в мелкую клетку, а её лицо поражало безжизненностью и напоминало маску.

Но моё внимание привлекло не указанное в книге имя девочки и не мертвенно-неподвижное лицо или знакомое дерево. Тиски сдавили мне грудь, когда я рассмотрела куклу у девочки в руках. Волнистые светлые волосы, платье с оборками по рукавам и подолу, тоненький поясок – всё это я уже видела.

Баю-Бай.

Но это же невозможно. Этого никак не могло быть.

Нет ничего невозможного. Больше нет.

Над фотографией был заголовок: «Загадка Приюта Охотничьей Луны». Машинально грызя многострадальный карандаш, я вела пальцами по строчкам и так увлеклась, что не услышала приближающихся шагов.

– Привет, Люси.

Я подумала, что это вернулась Мэй, желая ещё поболтать, и не испугалась. Но голос принадлежал не Мэй. Я подняла глаза.

Да, это была не Мэй. Передо мной стояла Мэдисон.

Я захлопнула книгу. Мэдисон облокотилась на библиотечный стол и улыбалась. У меня заметались мысли: «Что она делает? Почему она назвала меня Люси?» Я и не подозревала, что она знает моё имя.

Она отодвинула стул и села рядом. Я так и застыла с карандашом, торчащим изо рта.

Мэдисон открыла папку из яркого жёлтого пластика и достала оттуда такой же жёлтый лист бумаги. Разгладила бумагу пальчиками с безукоризненным маникюром и пододвинула её ко мне.

Вверху листа было напечатано жирным шрифтом:

Призовой проект (+10 баллов рейтинга)

Мэдисон Андервуд и Люси Блум

– Я подумала, что нам стоит набрать баллы за проект с музеем в Олд Хопс, – невозмутимо сообщила она, как будто мы вот так болтали с ней каждый день. – Я зашла к ним на сайт, посмотрела, какие там есть экспозиции. По-моему, самое крутое – это Гипсовый Человек. Ты про него слышала?

Именно в этот момент мой карандаш с громким стуком вывалился изо рта на стол. Мэдисон невольно проследила за ним, и на её лице промелькнула тень раздражения. Но она моментально восстановила прежнюю улыбку и продолжила:

– В общем, этого Гипсового Человека вылепил один парень лет этак сто назад. Он закопал эту штуку в землю и навешал лапши на уши куче народу, что Гипсовый Человек – настоящий древний великан. И сейчас в музее под него отвели целый зал, вот я и решила, что он отлично поможет нам набрать баллы. Ты согласна?

– Эхм… да, конечно, – промямлила я.

Явно довольная Мэдисон спрятала бумагу в папку.

– Так что сейчас можешь не париться, – заявила она, отодвигая стул и вставая. – Когда будем там, сделаем заметки на месте, а потом подумаем, как всё обставить. Окей, увидимся.

И была такова.

Глава 14

Мэдисон давно ушла, а я так и сидела за столом, глядя в пространство и пытаясь осмыслить только что услышанное.

Она назвала меня Люси. Не Тухлоединой. Люси. И попросила помочь с проектом. Могла ли она настолько измениться? Или это часть коварного плана? Возможно, она вела себя мило ради проекта, ведь оценки в школе – единственное, к чему Мэдисон относилась серьёзно. Тогда, как только она получит свои баллы, я снова стану Тухлоединой?

Может, да. Может, нет. Я не знала, что думать.

Когда прозвенел звонок с урока, я машинально сунула «Остров Охотничьей Луны» в рюкзак и отправилась на следующий урок.

Остаток дня прошёл как в тумане. Я не слышала ни слова из объяснений учителя. Удивительно, как мне вообще удалось сесть в свой автобус и добраться до дома. У Антонии после уроков были дополнительные занятия по чтению, и мне пришлось ехать одной. Впрочем, будь она рядом, то могла хоть сесть на меня верхом и лупить по голове – я бы ничего не заметила.

Маминой машины возле трейлера не было – я оказалась предоставлена самой себе. Я выпила стакан воды и доела пачку просроченных крекеров, которую мама принесла из закусочной на прошлой неделе. Включила телевизор, но тут же выключила его и ушла к себе.

Я кинула на пол рюкзак и села на кровать. Шкаф стоял открытым. Со своего места я видела детский стульчик, на котором Антония теперь просиживала все вечера. Из-за дверцы шкафа выглядывал край кукольного платья. Я машинально стиснула одеяло и просидела так целую вечность, обдумывая идею, казавшуюся одновременно и бесподобно блестящей, и совершенно безумной.

– Почему бы и нет? – наконец решилась