– Что бы ты ни решила – знай: я люблю тебя!

Вика смотрит на меня огромными глазами. Да, признаваться в чувствах в лифте – та еще романтика, но я, в принципе, профан во всем этом.

Неловкость ситуации спасают разъезжающиеся двери, и мы выходим в холл.

Замок послушно поддается ключу, ручка, нажатие руки – и мы в темном коридоре моей квартиры.

Через несколько мгновений мы перемещаемся в комнату, где я на пару со своей сообщницей Дашей, высланной в Москву, еще утром приготовил Вике сюрприз в виде ужина на двоих.

Девушка удивленно таранит взглядом, и я поясняю, как все это оказалось в моей квартире.

– У меня есть помощница.

– Даша?!

Киваю. Быстро она догадалась.

– Надеюсь, тебе все понравится.

Вика искренне улыбается.

– Если готовила она, то точно!

Мы садимся напротив друг друга, и я беру бутылку игристого вина. У меня нет цели напоить ее (я помню, что она уже пила Просекко в самолете), но по бокалу шампанского нам точно не помешает, чтобы перестать дергаться и отпустить происходящее, давая шанс провидению самому распорядиться нашим будущим.

Звон хрусталя, звон ее смеха… Я готов слушать это бесконечно, как и  голос, нежно звучащий и обволакивающий меня. В глазах Вики – манящая топкая бездна. Так хочется утонуть в ней, но я сдерживаю себя, напоминая, что не прикоснусь к девушке первый. Если мы и займемся любовью, то только с ее подачи.

– Дим, зачем ты меня сюда привез? – вдруг прервав рассказ о неудачных сюрпризах в своей жизни, спрашивает она, пронизывая взглядом и не давая ни единого шанса слукавить.

– На первом свидании я возил тебя в прошлое. Сегодня привез в будущее. Показать, каким у нас оно может быть.

Хмурится.

– Ты думаешь, что, если я увижу, какая у тебя хорошая квартира, я все брошу и поеду с тобой?!

Молчу.

– Я вбиваю тебе в голову, но ты никак не поймешь: меня не впечатляют блага цивилизации. Я выросла избалованной ими. А вот главного – любви и тепла человеческих отношений, у меня никогда не было. Познакомившись с тобой и твоей семьей, я узнала, как это – не сосуществовать вместе и отмазываться подарками, а пропускать близкого человека через себя. Почувствовала, как бывает тепло и уютно в обычной кухне за простым столом без всяких изысков.

– Я готов отдавать тебе все свое тепло! Всего себя!

Мы, не моргая, смотрим в глаза друг друга, и вдруг Вика неожиданно улыбается и спрашивает:

– Помнишь, как ты с непроницаемым лицом ел мой ужасный суп?

Подхватываю ее улыбку и киваю.

– Но я тогда правда старалась, и у Даши много консультировалась, но он все равно вышел несъедобным.

– Я все помню!

Она сглатывает, встает со стула и подходит ко мне. Не шевелюсь и стараюсь не думать о том, что предположил, боясь сглазить происходящее. Девушка садится ко мне на колени и, положив руки на мои плечи, смотрит в глаза.

– Зачем ты вернулся?!

– Ты сама звала меня!

Вижу удивление в ее взгляде и поясняю:

– Ты преследовала... Была в моих снах и видениях.

Снова долго и внимательно смотрим друг на друга молча, пробуя в мыслях свои желания, и вдруг… срываемся и одновременно приближаемся и врезаемся в губы. Нет – это не поцелуй! Это диалог тел, где обвинения и боль сражаются с желанием и любовью.

Воздуха давно не хватает, и нехватка кислорода разъединяет нас. Рваное дыхание, горячие взгляды... Нам явно мало этого, и, едва отдышавшись, мы снова соединяемся в сумасшедшем, но уже более осмысленном поцелуе, который сам собой перетекает к жадным прикосновениям и в итоге к сбрасыванию одежды. Если раньше у кого-то из нас срабатывал стоп-кран часто потому, что мы находились в местах, где продолжение подобного безумия было невозможно, то сейчас вряд ли это случится. Атмосфера располагает забыть обо всем и раствориться в порочных желаниях.

В спальню я иду в расстегнутых спадающих джинсах, без футболки, неся на руках Вику, оставшуюся в одном белье.

Едва падаем на кровать, я избавляю ее от сексуальных кружев, а себя – от остатков мешающей одежды.

Она разглядывает мое тело, не смущаясь, а я не могу отвести взгляд от нее. Вика такая красивая, и она сейчас снова будет моей. Это сводит с ума! Я еле себя сдерживаю, чтобы сразу не наброситься. 

Приближаюсь, нависаю над ней, целую. Уже не как сумасшедший абориген, а нежно растягивая удовольствие от каждого прикосновения. Девушка нетерпеливо тянет к себе, и я прижимаю ее к матрасу своим весом, и мы соединяемся. Вика обвивает мое тело ногами, закрывает глаза и стонет так, что хочется быть диким зверем, но я, сцепив зубы, остаюсь нежным и неторопливым. Но, похоже, ее это не устраивает. Похоже, она тоже желает необузданной страсти, поскольку жалобно пищит:

– Еще… Быстрее!

Я срываюсь и, больше не сдерживая себя, несусь и несу ее с собой туда, где существует рай.

Добравшись до неба, мы долго лежим молча, не разъединяя наши тела. Не хочется шевелиться, разрывать спаянность кожи. Мы словно боимся оторваться друг от друга и спугнуть волшебство момента.

– Люблю тебя… – шепчу ей в ухо. Мне кажется, теперь я готов ей говорить эти слова постоянно. Такое ощущение, что за четыре года разлуки их скопилось во мне бесчисленное множество и теперь они рвутся выбраться наружу.

Улыбается. Тянется ко мне. Целует вместо ответной фразы. Почему?! Но вопрос быстро исчезает из моего сознания, потому что ее губы возрождают едва угасшее желание, и мы все начинаем заново, но уже не торопясь, смакуя каждый момент и выражая нашу любовь прикосновениями и танцем страсти.

Блаженная усталость настигает нас, едва повторно отрываемся друг от друга, и мы засыпаем, как дети, около девяти.

Не помню, когда еще я так хорошо спал. Наверно, в той, прошлой жизни, где мы были вместе и так же делили одну кровать.

Просыпаюсь и первым делом хочу придвинуть Вику к себе, но рука падает на пустую половину кровати. Открываю глаза, смотрю: я и правда один в постели. Не приснилось же мне вчерашнее?! Нет, конечно, – я не идиот, да и пьян не был!

Поднимаю с пола джинсы, надеваю и иду на ее поиски, на ходу застегивая их.

– Вика!

Тишина.

– Вика!

В коридоре натыкаюсь на выходящую из ванной девушку. Она накрашена и причесана, одета во вчерашнее платье, но главное – принцесса нацепила выражение лица, которое мне совсем не нравится. Надо срочно изменить его! Притягиваю к себе под слабое сопротивление и вдыхаю ее. Вот теперь по-настоящему доброе утро!