— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. — Тон Закари был примирительным. — Но пройдет время, и ты поймешь, что у меня не было другого выхода.

— Ты мог бы сказать мне. Ты мог бы сказать, что тебе нужен лишь этот камень!

Закари нахмурился:

— Я как-то не привык обсуждать вопросы государственной важности с горничными. Пока ты не стала моей женой, я не мог говорить с тобой о таких вещах.

— Вот и получил, что хотел!

— Ладно, — отрезал Закари. Последнее слово все равно останется за ним. — До свадебной церемонии ты можешь спать одна. Во дворце это поймут, к тому же ты пока успеешь привыкнуть к своему новому положению. Но после свадьбы ты будешь моей женой. В полном значении этого слова.

Эффи никогда еще не было так одиноко. Постоянно окруженная людьми, живущая по весьма насыщенному распорядку дня, она все равно чувствовала себя покинутой.

Просыпалась Эффи рано. Тут же, как по команде, в ее комнате появлялись модельер и парикмахер. Ей выбирали костюм, причесывали, делали макияж — в общем, трудились над ней до тех пор, пока ее вид, по их мнению, не становился достоин того, чтобы она могла сидеть за одним столом с его величеством.

Теперь она казалась лишь тенью себя прежней. С каждым уроком риторики, с каждым часом, что ей приходилось высиживать, слушая историю Калисты или вникая в детали ее внешней политики, с каждой унизительной минутой, когда ей показывали, как нужно ходить, как сидеть, как выходить из машины, как отвечать на рукопожатие или поклон, Эффи чувствовала, как разрушается личность той прежней наивной девочки, какой она была до замужества.

Зато теперь, после трех недель этого непрерывного тренинга, она была готова к тому, чтобы предстать перед публикой.

Благотворительный матч по поло мог бы собрать весьма значительную сумму для детей-сирот. «Благородная причина для благородной игры», — заметил Закари, просматривая утренние газеты за завтраком, — привычка, которой он никогда не изменял.

В этот раз к своим братьям впервые решил присоединиться Аариф. Одного этого было бы достаточно, чтобы зрители заполнили все трибуны. А учитывая предстоящую королевскую свадьбу, людям просто не терпелось хоть мельком увидеть ту, которая стала женой их короля. В результате еще за неделю до матча все билеты были распроданы.

— Ты нервничаешь? — спросил Закари, и его лицо потемнело, когда, вместо ответа, она только кивнула. — Калила и Элени будут с тобой, а когда матч закончится, я тоже присоединюсь. — Его раздражало, что все его попытки к примирению ни к чему не приводили. — У тебя хорошо подобранный гардероб. Прическа, макияж — все будет сделано. О чем тебе беспокоиться?

— Я бы скорее предпочла носить свои платья, — пробормотала Эффи. — Похоже, эти люди совсем не понимают, что мне идет.

— У тебя самый лучший в Калисте модельер. — Взгляд Закари случайно упал на печенье в ее руке, и Эффи вспыхнула.

Ну почему, почему она не стройная как тростинка? И Эффи сразу же представила себе все эти бесконечные примерки и подгонки свадебного платья, которые ей предстояли.

— Меня она и слушать не хочет… — Но способен ли Закари вообще понять ее проблемы? Королевские модельер и парикмахер в свое время были для Эффи чуть ли не божествами — она стелила им постели и убирала их комнаты. А сейчас… Пусть никто из них ни разу не выразил это словами, она все равно чувствовала их недовольство — ведь им теперь приходилось крутиться вокруг бывшей младшей горничной. — Даже горничные и те меня не уважают…

— Значит, тебе надо утвердить себя! — отрезал Закари. — Все они здесь только для того, чтобы тебя обслуживать. И если ты сама будешь в этом уверена, тогда так оно и будет. И хватит изводить себя! Ты будешь… нормально выглядеть.

Эффи кивнула, проглотив обиду от случайно выбранного им слова. С самым лучшим модельером, с самым лучшим парикмахером, когда все, казалось, было в ее распоряжении, он мог рассчитывать только на то, что она будет выглядеть нормально.

— Мне пора идти. — Поднявшись из-за стола, Закари сделал знак горничной: — Hoop, уберите газеты.

— Оставьте их, Hoop, — сказала Эффи и посмотрела на Закари: — Ты сказал, что я должна утвердить себя? Я тоже должна их прочесть!

Закари устало кивнул:

— Но с чего это вдруг тебе захотелось читать газеты?

— Ты же читаешь!

— Я должен следить за событиями. Мне нужно знать мнения людей. Нужно предвидеть их реакцию на то, что я скоро стану и королем Аристо. — Закари пожал плечами. — Ну, если ты так настроена, тогда читай. — В дверях он обернулся, как раз чтобы увидеть, как она протянула руку к следующему печенью — ее страдание было почти осязаемо. — Постарайся получить сегодня удовольствие — игра обещает быть интересной. — Эффи молчала, ее рука так и застыла над печеньем. — К тому же для меня очень важно, что сегодня в ней впервые участвует Аариф.

— Не сомневаюсь, что все будет хорошо, — согласилась Эффи.

Только Закари было этого мало. Он слышал, как смеялась в коридоре Калила, направляясь к выходу со своим мужем, чтобы поцеловать его на прощание. И ждал того же от Эффи.

— Ты не собираешься пожелать мне удачи?

Эффи покачала головой:

— Тебе это не нужно. Если ты на что-то настроился, ты это получишь. — Она криво улыбнулась. — Уверена, что и сегодня так будет.

Просто некуда было деться от унижения!

Из газет, что читал Закари, Эффи узнала о своем позоре.

Жители Калисты были более сдержанны — они скорее выражали радость, что их король будет править обоими островами. В газетах Аристо статьи были просто беспощадны. Они обсуждали жажду власти Закари — и то, как далеко он мог зайти, чтобы добиться ее. Имея возможность выбрать любую женщину, он не остановился бы перед тем, чтобы жениться на толстухе горничной, лишь бы это позволило ему править обоими островами.

Закари только пожал плечами, когда Эффи расплакалась, прочитав газеты. И сказал, что, когда передача власти будет закончена, они больше не осмелятся печатать подобные вещи. Больше всего Эффи задело, что он спокойно сказал слово «вещи», вместо того чтобы сказать «ложь».

Этим утром статьи были особенно безжалостны. Самой оскорбительной была одна, в которой задавали вопрос: законен ли вообще был этот брак? Авторы сомневались, что Закари мог настолько себя унизить, чтобы вступить в настоящие брачные отношения с бывшей горничной. Рядом на странице была карикатура — Закари, при полном параде, но с прищепкой на носу, наклонился, чтобы поцеловать свою невесту. Невесту же изобразили в виде… свиньи.

И после этого Эффи предстояло выйти в свет! Кто бы смог сохранять гордость и присутствие духа, зная, что сегодня напечатано в утренних газетах?

Зажмурившись, Эффи всхлипнула.

Пускай эта женщина, королевский модельер, и была когда-то личным модельером Эньи, но королеве тогда было шестьдесят, да и случилось это почти пять лет назад. К тому же королева Энья была высокой и худощавой, в то время как она, Эффи, — среднего роста и пухленькая.