– Почему ты не на кухне? – в подсобку заглянул Майрон и, увидев заплаканную Айрин, сразу перевел взгляд на Скотти. – Парень, твой брат болен? Что с ним?

– Я не знаю, – Айрин пожала плечами, – утром я пошел его будить, а он…

Майрон подошел к Скотти и склонился над ним, осторожно дотронулся до лба:

– У него жар и сыпь, и мне это совсем не нравится! Еще не хватало, чтобы вы заразили мне всех гостей.

Айрин молчала, а что она могла сказать в ответ, Майрон был прав.

– Я отнесу его в подвал, пусть там пока лежит, а ты, как поможешь с гостями, тоже к нему вернешься. Понял меня?

– Его нельзя в подвал! – закричала Айрин. – Там сыро, душно, он там умрет.

– Тогда можешь забирать его прямо сейчас и валить на все четыре стороны! – Майрон тяжело дышал, он стоял напротив Айрин, руки в бока. – Или оставайтесь здесь, я позову лекаря в подвал, он даст ему травы, а ты пока будешь на меня работать.

Айрин оказалась в ловушке, теперь она поверила Скотти, который предупреждал ее о том, что Майрон хочет ее здесь оставить надолго. Поведение мужика сейчас лишь подтвердило слова брата. Но и уйти вот так сейчас Айрин не могла. Скотти уже довольно тяжелый, нести его на руках, даже домой, на свою верную погибель, она не сможет, просто не донесет.

– Я согласен, – кивнула Айри, она оказалась в западне.

– Ты умный парень, Айри, – Майрон подошел и погладил Айрин по плечу, – я думаю, мы с тобой сможем договориться.

Айрин удивленно посмотрела на Майрона: «Договориться? Но о чем?»

– Перенеси его пока в подвал, а я схожу за лекарем! – распорядился Майрон, выходя из харчевни.

Айрин перетащила Скотти в подвал, как смогла соорудила ему там удобную лежанку, принесла воды и немного еды, а затем вернулась в зал и принялась за уборку.

Майрон действительно привел к Скотти лекаря, беззубую старуху, которая лишь посмотрела на Скотти, так тотчас и сказала:

– Он не жилец! Скарлатина у него, очень заразная, и никакие травы ему уже не помогут.

Айрин в ужасе закрыла лицо руками, а Майрон стоял напротив и переводил тяжелый взгляд с нее на Скотти.

– Насколько заразно? – уточнил он.

– Думаю, ты уже тоже болен, – прошамкала бабка беззубым ртом. – Мальчишку выгнать, а все, к чему он прикасался, сжечь.

Майрон утвердительно кивнул:

– Эй, парень, не вышло, как мы хотели! Забирай брата и вали отсюда, да побыстрее, сейчас гости приедут! А мне еще все это барахло во дворе сжечь надо.

Айрин стояла совершенно растерянная, бледная, руки у нее дрожали.

– Чего стоишь? – заорал на нее Майрон. – Иди отсюда, пока я сам вас под зад не выкинул!

Айрин сначала бросилась в угол, в котором ночевала, и покидала в сумку свои пожитки. Затем подошла к Скотти, который бредил от высокой температуры, взвалила его на плечо и вышла из харчевни.

Во дворе она столкнулась с толстушкой, которой женщины уже красиво уложили волосы и вплели в них белые цветы.

– Что случилось? – Дочь Майрона смотрела на них с ужасом.

– Не подходи, – Айрин отшатнулась от девушки, – бабка-целительница говорит, что мой брат смертельно болен и очень заразен. Она говорит, что у него скарлатина, но я не знаю, что это такое. А твой отец велел нам убираться.

– Но… – толстушка опешила, – куда же вы пойдете? Да и не донесешь ты его, Айри, он тяжелый уже…

Айрин молча глотала слезы, она действительно не знала, что ей делать дальше.

– У нас есть телега, – толстушка взяла Айрин за руку и потащила за харчевню, – и старая кобыла. Я сейчас ее запрягу и проеду до пруда, чтобы никто ничего не заподозрил. А ты иди прямо к пруду, это надо вниз, туда, – девушка указала рукой направление, – и ждите там меня.

Айрин кивнула и, еле-еле передвигая ноги, пошла вниз, к пруду.

Скотти был невероятно тяжелым, худенькая Айрин едва держалась, останавливаясь каждые пять метров и переводя дыхание.

Она все-таки дошла до пруда, когда услышала позади себя стук копыт, это дочь Майрона догоняла их на телеге, запряженной кобылой.

– Здесь немного еды и вода. – Толстушка помогла переложить Скотти на стог сено в телеге.

– Спасибо! – Айрин не знала, как и благодарить толстушку.

– Айри, – девушка замялась, – можно я попрошу тебя об одном одолжении?

– Конечно, – ответила Айрин, – для тебя я сделаю все что угодно.

– Поцелуй меня, пожалуйста, – толстушка вспыхнула, – у меня через несколько часов свадьба, а я не хочу выходить замуж, даже не почувствовав, что такое поцелуй парня, который тебе нравится.

Айрин замерла, она, ожидавшая какой угодно просьбы, только не подобной, растерялась.

– Ну, я даже не знаю… – Но, увидев, как ее ответу расстроилась толстушка, быстро исправилась: – Хорошо!

Айрин подошла к дочери Майрона и поцеловала ее в губы, это был и ее первый поцелуй тоже, разве могла она себе такое представить, что ее первый поцелуй будет с девушкой.

– Спасибо, – толстушка просияла, – вот теперь мне ничего не страшно! Удачи вам, а мне надо идти, иначе меня хватятся.

Дочь Майрона быстро пошла прочь, а Айрин залезла в телегу и погнала кобылу вперед. Надо было как можно дальше отъехать от харчевни Майрона, но куда ей отправляться дальше, она не знала.

Через полчаса Айрин оказалась на той самой дороге, где они со Скотти решали, где им остановиться на ночлег.

Теперь Скотти лежал на сене без сознания, а Айрин не могла принять решение, что ей делать дальше.

Ольга очнулась от того, что чьи-то губы противно касались ее рта, она автоматически оттолкнула мужчину, который над ней склонился, и закашлялась, из нее выходила вода.

– Очнулась! – услышала она чей-то радостный голос и подняла глаза наверх: рядом с ней стоял менеджер Коля и противно хлопал в ладоши. А чуть поодаль тот самый парень их охраны, который, видимо, и делал ей искусственное дыхание. Сейчас Ольга поняла, зачем он прикасался к ее губам.

– Вы нормально себя чувствуете? – Второй мужчина, которого Воротынцева не могла вспомнить, присел возле нее на колени. – Врача вызвать?

Ольга медленно поднялась с пола и села, прижавшись спиной к стене. Голова у нее почти не кружилась, дышать тоже было легко… и вот тут она вспомнила, чего так сильно испугалась, когда упала в воду из перевернувшейся лодки. Глаза у Ольги округлились от ужаса, она снова увидела перед собой лиловое лицо утопленницы, ее рыжие кудряшки на полусгнившем черепе и ее холодную руку на своей ноге.