– Что здесь происходит? – Он схватил вилы и пошел с ними на Майрона. – Ты кто такой?

– Я хозяин этой кобылы, – Майрон кивнул в сторону лошади, – и телега эта тоже моя, этот ублюдок украл ее у меня, а еще он обесчестил мою дочь!

Айрин валялась на земле вся в крови и от боли совсем ничего не соображала, у нее были сломаны ребра, поэтому дышать она тоже могла с большим трудом.

– У моей дочери, у Милы, вчера должна была состояться свадьба, но мой сосед видел, как этот парень целовал ее, и все рассказал жениху! Свадьба расстроилась, а я оказался опозорен на все поместье! Мало этого, так этот сучий выродок еще украл мою кобылу и телегу! Я убью его!

– Забирай этого ублюдка, свою телегу, кобылу и уходи! – крикнул хозяин сарая. – Мне не нужны здесь неприятности. Через пару часов начнется ярмарка, и я повезу туда свой мед, поэтому бери этого паршивца и его брата и проваливай!

– Брата? – переспросил Майрон и удивился. – Этот маленький мерзавец еще жив? Он болен очень заразной хворью, я советую тебе сжечь его, если он еще живой, и солому, на которой он спал, потому что я его не повезу в свое поместье.

– Ах ты ублюдок! – Мужик пнул Айрин по лицу ногой, девушка услыхала громкий хруст, это сломался ее нос, а затем она утонула в боли. – А ведь он мне ни слова не сказал о том, что его брат заразен! Он сказал, что этот маленький паршивец простыл!

– Я дал тебе хороший совет, – Майрон кинул Айрин в телегу и вывел кобылу со двора, – а дальше меня ничего не интересует.

– Я последую твоему совету! – Мужик кивнул и направился в сторону сарая, а Айрин ничего не понимала от боли, она оглохла и ослепла на один глаз и не могла даже пошевелиться.

Всю дорогу до поместья Майрона Айрин то проваливалась в небытие, то приходила в себя, каждая ухабина на дороге отзывалась в ее искалеченном теле дикой болью. Рот был полон крови, а дышать она могла только через раз, ребра были тоже переломаны.

В харчевню они приехали уже под вечер, Майрон донес ее до подвала и грубо бросил внутрь, а затем запер двери.

Айрин оказалась в полной темноте.

– Это ты? – услышала она чей-то голос. – Это я, Мила, это у меня вчера должна была состояться свадьба, но сосед рассказал о нашем поцелуе моему жениху и… О боже! – воскликнула девушка, она подползла к Айрин с горящей свечой и увидела, во что превратилось ее лицо. – Мой отец тебя едва не убил! – воскликнула она горько. – Айри, боже, что он с тобой сделал!

И Мила заплакала, Айрин чувствовала, как дочь Майрона бережно ее переворачивает, о чем-то спрашивает, но не могла в ответ произнести ни слова.

– Я помогу тебе, – шептала Мила, она перетащила Айрин на топчан, на котором, видимо, до этого спала сама, осторожно обмыла раны водой и перетянула сломанную руку тряпкой. – Меня отец тоже избил, но не так сильно, как тебя. Я тоже не знаю, что меня ждет дальше, наверное, завтра он убьет нас обоих.

Айрин слышала ее слова, чувствовала ее прерывистое дыхание, но практически ничего не понимала из того, что ей говорит дочь Майрона.

– А ты знаешь, я не жалею, – Мила сидела на земле, прислонившись спиной к топчану, на котором лежала Айрин, – быть может, лучше умереть, чем жить той жизнью, которая меня ждала. Мой жених старый, толстый и отвратительный, и мне пришлось бы с ним спать, целовать его, а я этого не хочу.

Мила еще что-то долго рассказывала, но Айрин ее больше не слышала, гул в ушах сменился воем, и девушка погрузилась в какое-то потустороннее состояние, где-то между жизнью и смертью.

Очнулась Айрин от яркого света, она лежала на земле посреди двора, а рядом с ней стояли зареванная и вся в синяках Мила и Майрон, который смеялся во весь голос:

– Так это девка! Во дает! Пацан оказался девкой! Моя честь спасена! – Мужик был страшно доволен вновь открывшимся обстоятельствам.

Мила утром хотела обтереть тряпкой мокрую от пота Айрин, да так и обнаружила, что перед ней находится девушка, точно такая же, как и она сама. Мила бросилась к выходу и стала колотить руками в дверь, пока Майрон не выпустил ее во двор, а затем уже и Айрин вытащили из подвала.

– Тебе повезло, Мила, – Майрон покосился на избитую дочь, – иначе я бы сегодня утром убил вас двоих, а так… Я сейчас пойду к твоему жениху и приведу его сюда, пусть он увидит своими глазами, что ты чиста! Потому что девка не может обесчестить девку! – и довольный Майрон снова громко рассмеялся.

– А что будет со мной дальше? – спросила Мила у отца.

– Дальше? Дальше ты выйдешь замуж, как и было задумано с самого начала.

Майрон ушел за женихом, а Мила присела возле Айрин:

– Так ты девушка? Но почему прикидывалась парнем? Почему мне ничего не сказала? – Мила говорила немного обиженно, но она явно на нее не сердилась.

Айрин хотела бы ответить Миле, но порванные губы страшно болели, во рту все опухло, и говорить она не могла, что уж там, она даже не могла открыть глаза и посмотреть на нее.

– Наверное, у тебя были причины так поступить, – размышляла вслух Мила, поглаживая Айрин по плечу, – думаю, что были.

– Это девка! Смотри! – Майрон буквально за руку притащил жениха Милы и показал ему голую грудь Айрин. – Это девка! О каком поцелуе и порче говорил сосед? Это же наглая ложь, разве ты сам теперь этого не видишь?

Толстый жених громко срыгнул, почесал плешивый затылок, а затем кивнул:

– Ну да, думаю, я погорячился.

– Значит, свадьба состоится? – Майрон сиял от радости, еще бы, у него все так отлично складывалось, честь семьи отстоял, дочь замуж выдаст, кобылу и телегу вернул, жизнь налаживается.

– Да, состоится, – жених смотрел на Милу с вожделением, – раз твоя дочь все еще чиста, значит, и наш договор в силе. Завтра и поженимся.

– Отличная новость! – Майрон едва не приплясывал от радости. – Мила, иди в дом, умойся, а то выглядишь, как уличная девка. Да и приведи себя в порядок, у тебя свадьба завтра. А я сейчас снова всех соседей позову, пусть знают, что в моей семье гулящих баб никогда не было!

Майрон пошел было со двора, но потом остановился и хмуро посмотрел на Айрин, которая так и осталась лежать на земле, вся в крови и в грязи.

– Вот что мне с этой девкой делать? – Отец Милы призадумался. – Вот если помрет, то отдам ее на корм свиньям, а если выживет, зачем мне уродина без глаза?

– Отец! – неожиданно на защиту Айрин встала Мила. – Давай ее отнесем обратно в подвал. Если она выживет, будет помогать тебе по хозяйству, лишние руки всегда нужны.

– Ну, хорошо, – у Майрона было превосходное настроение, и он не хотел его портить выяснением отношений, – но я к ней не подойду, хочешь – выхаживай ее сама, не хочешь – можешь прямо сейчас сказать братьям, они ее придушат, порубят на куски и отнесут в свинарник.