Я тряхнула головой и оторвала взгляд от витрины. Пора опуститься на бренную землю, зайти и поздороваться с хозяйкой салона, показать ей рекламный блок с фотографией Лешика, моей подписью и статьей, получить одобрение и вернуть черновик в редакцию, где его начнут верстать в воскресный номер газеты.

– Отлично выглядишь!

– Привет. – Я улыбнулась Марине и порадовалась, что пришла утром, к открытию. Пока нет посетителей, можно спокойно поговорить. – Сразу глянь блок.

Пока Марина изучала наше творчество, я прошлась по салону.

Ряды вешалок с платьями плавно перетекали от белоснежного цвета к цвету шампанского, а далее – к ледяной небесной синеве и нежно-розовому обольщению. Отдельно висели уцененные экземпляры прошлых сезонов. Там можно было приобрести непритязательное платье по смешной цене в две тысячи рублей. Марина не выжимала из покупателей последнее, она разумно полагала, что на каждый товар обязательно найдется свой покупатель, стоит лишь правильно выбрать цену. Скидки подстегивали товарооборот, позволяя хозяйке салона жить припеваючи даже в тяжелые времена – на новогодние и майские праздники, когда никто ничего в свадебном салоне не покупал.

Больше всего меня привлекали самые роскошные наряды, выставленные посредине зала. Эти платья были отделаны ручным кружевом, и шили их именитые мастера. О них Марина говорила с придыханием.

– Нравится? – поинтересовалась она, заметив, что я остановилась перед бело-сиреневым великолепием, усыпанным по подолу хрустальными кристаллами, отражающими даже дневной свет.

Я кивнула.

– Хочешь, придержу его на пару недель? Могу на пару месяцев.

– А толку? – вздохнула я еще тяжелее.

– Неужели не с кем пойти в загс? – хихикнула она.

– Нет, – приврала я, – конечно, есть отдельные экземпляры. Но ты же понимаешь, хочется чего-то необыкновенного.

– Инопланетянина, что ли? – хмыкнула Марина. – Ну, был у меня один. А толку?

Я его знала. Марина выскочила замуж сразу после окончания школы. Предприниматель местного масштаба был старше ее на пару десятков лет. Она была без мозгов, как сама признавалась. Завершился брачный скачок разводом, в качестве отступного ей достался продовольственный магазин, из которого Марина сделала престижный свадебный салон. Да уж, предпринимательство заразительно. У ее бывшего мужа появилась сеть продуктовых магазинов, очередная молодая жена, ребенок, а у Марины свобода, которой та чрезвычайно дорожила.

Я всегда поражалась тому, как Марина, проводя значительную часть времени в таком месте, остается равнодушной к браку. Мне же, лишь только я оказывалась здесь, сразу не терпелось стать гвоздем программы под названием «Моя самая первая свадьба». Ради таких нарядов я была готова выходить замуж каждый год.

– Примерь, – предложила Марина.

Я не стала отнекиваться. Когда еще представится такая возможность! Прошла в примерочную…

Кто бывал в нашем свадебном салоне, надолго запомнит его примерочные. Их две, и они огромные. С трех сторон комнатка отделана зеркальными стенами, вход прикрывает бархатный полог. Когда будущая невеста, оглядев себя хорошенько со всех сторон, откидывает полог, появляется не она, а королева. Так торжественен ее выход народу.

Как-то так и я появилась перед Мариной и девочкой-продавщицей, вернувшейся из подсобки.

– Восхитительна! – всплеснула руками Марина, словно видела меня в этом платье впервые. Сама ведь помогала его шнуровать. – Ты будешь самой красивой невестой на свете.

– Спасибо, Мариночка, – всхлипнула я.

– У вас уже назначена дата свадьбы? – с наивным воодушевлением поинтересовалась девочка-продавец.

– Вот, Настя, ты все испортила! – досадливо поморщилась Марина.

Как же мы понимали друг друга!

Я вернулась в примерочную и переоделась.

Поговорить насчет рекламного блока нам не удалось, в салон зашли три дебелые девицы, в одной из которых с трудом угадывалась невеста. Я подумала, что нельзя так разъедаться перед торжественным днем. Мы переглянулись с Мариной, она бы тоже села на диету перед грядущей свадьбой, я нисколько в этом не сомневалась.

– Беременная, – неожиданно прошептала мне Марина.

С ее опытом она мигом определяла пикантные положения.

– Настя, предложи невесте стиль беби-долл.

– Гы-гы, – отозвалась невеста радостно. – Чтоб от груди свободно было.

И покупатели потерялись среди вешалок.

– Не люблю детей, – призналась я задумчиво.

– У меня их тоже нет, – пожала плечами Марина.

– А у него есть. Близнецы. И я не знаю, что с этим делать.

– У тебя появился интересный френд?

– Он женат, и у него дети.

– Что тебя останавливает?

– Как ты не понимаешь, я не могу. Это невозможно.

– Невозможно идти у тебя на поводу и из дружеских соображений постоянно покупать рекламные блоки в вашей газете! Это все равно, что выбрасывать деньги в форточку с тринадцатого этажа.

– Почему с тринадцатого?

– Чтобы ветер сразу унес. Но я же это делаю.

– Спасибо тебе. Ты нас кормишь.

– А вы меня поедом едите. Это что за фотография? Почему она обезличена? Я против. Статья хороша, а фотография никуда не годится.

– Ты не подпишешь рекламный блок?!

– Нет. Звони своему фотографу, пусть приезжает и снимает тебя в этом, – она кивнула на мое любимое платье, – наряде. Когда ты смотришь на него, я вижу в твоих глазах такое неподдельное счастье, что верю тебе: да, мой салон – лучший!

– Ты настоящая акула бизнеса, – пробормотала я. – Ты готова идти по трупам. А если эту фотографию увидит моя бабуля?! Объясняй ей потом, что все это понарошку. Она потребует представить ей моего жениха.

– Это твои проблемы. Я акула, я хочу видеть на снимке живых людей. Человека. Тебя то есть. Все, или не подпишу. Дружба дружбой, а бизнес бизнесом.

Я позвонила Лешику по мобильному телефону и попросила его срочно приехать, чтобы переделать снимок с «Музой Гименея».

Выпроводив с покупками посетителей, Марина снова взялась за меня. Привычно быстро из джинсовой девушки я превратилась в роскошную красавицу, которая готова была идти на бал, оставалось только дождаться принца.

– Третьего раза платье не выдержит, – сказала Марина, глядя на меня. – Тебе придется его купить.

– Шантажистка!

– Я тебе скину двадцать процентов.

– Пятьдесят! И я повешу его в свой шкаф, чтобы доставать каждый вечер и любоваться.

– Тридцать, и ни копейкой больше.

– Договорились. Можно, я возьму в рассрочку?