– Я потерял двух племянников и трех племянниц, – сказал Айель. – В ущелье до сих пор подсчитывают погибших. Говорят, четыре тысячи, а может, и пять.

Над столом повисла тяжелая тишина. Гундер снял шапочку, поправил парик и почтительно склонил голову. Они с минуту сидели молча.

– Ты знаешь, что было приказано королеве? – спросил наконец Гундер.

Айель кивнул.

– На второй день после бойни Тэйкон получил из дворца срочное послание. Вслед за этим вместо моих соотечественников на поле сражения отправились тяжеловооруженные зекорранцы и моррины.

– Да направит Всеблагая Мать их руку, – сказал Рамальяс скорее по привычке, чем от веры.

Все замолчали, переваривая новость и последствия, которые она могла возыметь.

До того как перебраться в Йерсканию, Гундер нечасто ел рыбу и морепродукты, однако здесь они составляли основу кухни и появлялись на столе хотя бы раз в день. Не желая привлекать внимание к своему иноземному происхождению, Гундер следовал в еде местным обычаям. Кое-что ему нравилось, но временами, устав от рыбы и курятины, он был готов убить ради сочного куска мяса. Хотя из Морриноу порой ввозили говядину, она не шла ни в какое сравнение с севелдромской. При нынешнем дефиците цены на мясо каждый день росли вдвое. Да, пряности оказались не лучшим вложением средств.

Его тарелка с копченой рыбой выглядела скромно по сравнению с остальными. Гундер жадно глотал кусок за куском и управился раньше всех, а теперь пожирал глазами сливовый торт на соседнем столе. Когда пришло время десерта, Гундер заказал фрукты в сахаре, остальные – сдобу и медовые пироги. Принесли еще эля, все ополовинили кружки, и беседа продолжилась.

– С севера доходят тревожные слухи, – сказал Гундер. Золл жестом попросил продолжать, и другие придвинули головы. – Мой друг в Зекоррии сообщает о разграбленных и сожженных храмах.

Все, кроме Золла, потрясенно уставились на него, зекорранец же прихлебывал эль как ни в чем не бывало. Гундер первый это заметил, однако дождался, пока обратят внимание остальные.

– Ты что-то знаешь? – спросил Айель.

– Пустое, – отмахнулся Золл. И продолжил, увидев тревогу на лицах: – Горстка языческих храмов, какой-то мелкий паршивый культ. Никто даже не пострадал.

– Кто отдал приказ? – не унимался Рамальяс.

– А ты как думаешь? – спросил Гундер. – И как скоро, по-твоему, ему придутся не по вкусу церкви Создателя или храмы Всеблагой Матери?

– Он не посмеет! – выдохнул Рамальяс.

– До этого не дойдет, – заявил Золл, но даже его голос прозвучал неуверенно. Из дворца Тэйкона уже просочились слухи о том, что император убивает людей за один косой взгляд.

– Что ж, друзья, день был долгий, – сказал Гундер, поднимаясь на ноги и нахлобучивая бархатную шапочку. – До завтра.

Никуда не торопясь и наслаждаясь прохладным вечерним воздухом, он кружной дорогой пошел к дому. Столица Йерскании, средоточие торговых путей, во все времена славилась гостеприимством. Город часто называли Перекрестком Запада. До войны сюда съезжались гости со всего мира. Даже народы Пустыни с далекого востока присылали торговцев по Шелковому пути, пролегавшему за Севелдромом. В последнее время многое изменилось: и темнокожие восточные лица, и златокожие южане из Шаэля, и рослые севелдромцы, что прежде важно вышагивали по улицам в кожаных доспехах, – все исчезли.

С началом войны в Перицци остались гостить только смуглые зекорранцы, узколицые моррины и одетые в маски наемники-драссийцы, охранявшие купцов и аристократов. Кое-где попадались синекожие ворги, но им старались не смотреть в глаза и всегда уступали дорогу.

Гундер повернул за угол, и на него, словно в ответ на его мысли, налетел ворга.

Высокий для своей расы – шести футов ростом, – он злобно уставился сверху вниз, занеся руку над эфесом кинжала размером с короткий меч. Впрочем, он это был или она, Гундер сказать затруднялся. Жилет и килт не позволяли с точностью определить пол, а свирепыми воинами у воргов слыли и мужчины, и женщины. Сыроватая бледно-синяя кожа блестела в свете уличных фонарей.

– Ты что, ослеп, толстяк? – проскрежетал ворга.

Гундер, избегая смотреть в выпученные глаза, уставился на костные выступы по краям широкой челюсти. Ворга наклонился, оттопырил похожее на парус ухо и прошипел, обнажив ряд заостренных зубов:

– Что-то сказал, трус?

Гундер редко видел воргу так близко, но теперь понял, почему некоторые называли этот народ жаболицыми. На деле они больше напоминали рептилий, хотя и это сравнение им бы вряд ли понравилось. Ворги явились из-за моря и были детьми Нетуна, Повелителя океанов.

Прошипев на прощанье и раздраженно клацнув зубами, головорез унесся прочь. Гундер с облегчением выдохнул. Минуту спустя мимо него прошли два стражника Дозора – они на всякий случай следили за воргой с безопасного расстояния.

Гундер шел к дому зигзагами, чтобы запутать возможных преследователей. Река Калмеи делила Перицци на две половины. Их соединяли мосты: семь каменных исполинов и две дюжины пешеходных мостиков, по которым трое мужчин могли пройти плечом к плечу. Гундер торопливо перешел один из таких мостков, а затем еще несколько раз запутал следы.

Войдя в дом, он тут же насторожился. Воздух был до странности неподвижен, и что-то смутно давило на уши. Вытащив из потайного кармана в рукаве кинжал, Гундер скинул обувь и крадучись обошел все комнаты. Дойдя до кухни, он обнаружил там женщину с пышными рыжими волосами, которая сидела за столом и как ни в чем не бывало грызла яблоко.

– Ты опоздал.

Гундер выдохнул и сел напротив нее.

– Больше так не делай, Роза.

– Есть новости? – спросила женщина, отрезая еще один кусок яблока.

– Есть, – ответил он и рассказал все, что узнал о Тэйконе и королеве Йерскании. – Подозреваю, в ближайшие дни выйдет королевский указ.

– Известно, что именно он ей велел?

– Нет, но если городу грозит опасность, мы обязаны вмешаться. Отправь весточку нашим людям во дворце. Нужно заранее знать обо всех планах королевы. Ну, а ты что мне принесла?

– В основном слухи. Я слышала от нескольких источников о здоровье Тэйкона.

Гундер воздел глаза к потолку и изобразил молитву.

– Нет, мы не настолько удачливы. Не может быть, чтобы он умер.

– Увы. Он не только умеет залечивать раны, но, очевидно, и есть перестал. Слуги к тому же видели, как посетители приходят к нему в любое время дня и ночи, так что он, похоже, еще и не спит. Если Тэйкон работает круглые сутки, бреши в альянсе будут исчезать быстрее, чем мы их создаем.

Гундер выругался.

– Да, император проворнее, чем мы думали, – сказал он, поглаживая бороду. Из-за нее лицо сильно зудело, зато с бородой и в гриме легче было сойти за безобидного увальня.