– Паша и побои? – недоверчиво усмехается Аня. – Мог бы что-то правдоподобнее придумать?

– Я ничего не придумываю. Он только что позвонил и попросил, чтобы я съездил к Бояринцеву в участок и всё разрулил. Так что не скучайте. Буду поздно.

Правда, побои? Ох уж это обострённое чувство справедливости. Снова вылезло Измайлову боком? Интересно, с кем опять этот Рембо сцепился? Надеюсь, обошлось без серьёзных увечий? Паше действительно стоит присмотреть себе блондинку. Ну или его избранница по итогу ей станет, если будет без конца переживать за этого засранца.

Просыпаюсь я от неожиданного грохота. Не сразу соображаю, что стучат в дверь и это не сон. Смотрю на часы в телефоне. Полночь. Мы с Аней разошлись около десяти. Она была без настроения, сказала, что устала и хочет спать. Я немного посидела у воды в одиночестве и тоже пошла отдыхать. Провалилась в сон быстро. 

Открываю дверь и вижу Измайлова на пороге. Волосы взлохмаченные. На губах усмешка. В руках ключи от машины. На нём чёрная футболка и джинсы. Выглядит слегка помятым. Не то чтобы я удивлена, но... удивлена. 

– Пустишь переночевать? Свободных домиков больше нет. Не думал, что такой ажиотаж в выходные на отдых у воды. Обратно уже не осилю путь. Устал. 

Меня немного штормит спросонья, но я сразу прихожу в себя после его слов о ночёвке. Скрещиваю руки на груди и продолжаю разглядывать Измайлова. Следов того, что он побывал в драке, нет. Костяшки не сбиты, нос на месте. Зубы тоже. Насколько позволяет рассмотреть его ухмылка и свет от фонаря, который падает на его красивое лицо.

– А если у меня муж спит в кровати? Что за бесцеремонность? 

– Не упоминала бы при мне о своём муже, лапуль, – хмурится Паша. – Я сегодня ни капли в рот не брал. И малость не в настроении. Ответка может прилететь – опять злиться будешь. Да и поздно уже. Не хочу обратно ехать. Ну так что? Долго мне дверной косяк подпирать? 

Его запах и наглая усмешка навевают кучу ненужных воспоминаний. 

– Твой дом в получасе езды от этого места. Ну или можешь в танке своём переночевать.

– Вообще-то я его шаттлом называю, – улыбается Паша. – И ночью ездить не люблю. Со зрением проблемы. Да и голова сегодня что-то болит. Вдруг в аварию попаду? Себя же потом винить будешь, – подзуживает он. 

Ну вот и что делать с этим лётчиком? Впустить или отправить ночевать в его шаттл? 

Из квартиры Яра и Ани я прихватила книгу, которую начала читать, пока жила у них. Измайлов тоже брал книжку в руки и даже пару строк зачитал вслух. Сейчас как раз подходящий случай, чтобы снова их процитировать:

– Добро пожаловать в мой дом. Входите смело, по доброй воле.

Паша прищуривает глаза, а через несколько секунд смысл моих слов доходит до него, и он начинает широко улыбаться.

– По своей, – поправляет он. – Ты с собой томик Стокера прихватила? Не дочитала что ли ещё, лапуль? Или с этим местом какие-то неприятные истории связаны, и ты пытаешься предостеречь, чтобы я не входил? 

– Предостеречь. Но ты же, в отличие от меня, любишь экстрим? 

– Господи, храни меня, хотя бы ради тех, кому я дорог. 

Измайлов заходит в домик, а я не могу сдержать ответной улыбки. Вообще-то это я Джонатан Харкер, а он – Дракула и мой кошмар, летящий на крыльях ночи. И какое счастье, что мимо меня не пролетел. 

– И многим дорог? – заигрываю я. 

– Без понятия. Никогда не интересовался. 

Паша заключает меня в объятия, но я упираюсь ладонями в твёрдую грудь и отталкиваю его. Невыносимый. Просто невыносимый. Не успел войти, а уже руки распускает.

– Ну, а сейчас что не так, лапуль? Давай ты в кровати свои претензии ко мне озвучишь? В ногах правды нет. 

– Вот именно. Кровать здесь одна, и в прошлый раз мы с тобой всё выяснили. Если ты забыл, то напомню: я всё ещё замужем, а ты не любишь переступать через принципы.

– Я полистал папку. И теперь в курсе, что ты разводишься. Обязательно потребую объяснений, почему ты ввела меня в заблуждение. Терпеть не могу, когда лгут. 

– А разве не очевидно, почему я так сказала? 

– Мне – нет. Я не в курсе, какую живность ты разводишь в своей голове. Познакомишь? И если не испугаюсь размеров, возможно, задержусь в твоей жизни. 

Руки обессиленно падают вдоль тела, но Паша больше не пытается ко мне прикоснуться. 

– Смелое заявление, – хмыкаю я. – И откуда такая уверенность, что я захочу тебя в своей жизни?

Измайлов хрипло смеётся, закрывая за собой дверь. 

– Ну, во-первых, я неприхотлив в уходе. Поесть, поспать и чуть-чуть ласки. Единственный минус – места занимаю много. А во-вторых, не люблю лезть никому в душу. 

Я действительно сошла с ума, если позволила ему остаться. Анька же завтра не отвяжется, когда узнает, что Измайлов со мной ночевал. 

– Кстати, про еду. Есть хочу.

Паша проходит вглубь домика, бросает ключ от машины и телефон на прикроватную тумбочку. Рывком снимает с себя футболку, отбрасывает её в сторону и садится на кровать. Я без понятия, как себя вести. Рана на его плече затянулась, но остался некрасивый шрам. Со временем, конечно, посветлеет и будет выглядеть не так устрашающе, но на всю жизнь останется ему воспоминанием о той стычке в парке.

– Придётся ждать утра. Столовая и кафе закрыты. Сладкое ешь? 

– А что у тебя? – Измайлов поднимает на меня уставший взгляд. 

– Батончики. «Сникерс», «Марс», «Баунти».

– Сойдёт, – кивает он. 

– Ярослав с тобой вернулся? 

– Со мной. Я завтра вас заберу. Его машина у участка осталась. Мы на одной приехали.  Он малость выпил с Бояринцевым. По старой дружбе. А я согласился отвезти его в «Дубраву» за то, что помог решить одну проблему. 

Я лезу в сумку и ищу сладости, которые привезла с собой. Вытряхиваю три батончика «Сникерса», два «Баунти», четыре «Марса» и несколько гематогенок. 

– А как же фигура, лапуль? Не следишь? 

– Слежу. Но из-за стресса скинула округлости, теперь вот добираю. 

Измайлов переводит глаза на мою грудь, и его губы расплываются в усмешке. Если скажет какую-нибудь колкость, то выйдет за дверь. Без ключа от машины. И мне всё равно, где он будет спать. 

Серые глаза темнеют, когда я поправляю сползающую лямку топика, подавляя желание и вовсе от него избавиться, чтобы подразнить Измайлова. Но силы не равны, а проигрывать я не хочу. Впрочем, как и играть в его игру «Охотник – добыча».

– Что случилось? Кто написал на тебя заявление? 

Паша небрежно улыбается: 

– Твои предположения, лап?

Он открывает зубами упаковку сникерса и откусывает батончик, не сводя с меня глаз.