что меняющая лично для меня. Ну невидимые наши захватчики, и дальше что? Проблем от этого меньше не становится.

Дальше Денис Алексеевич писал, что, согласно протоколу, на орбите порабощённой планеты выстраивается космическая станция, которая будет в автоматическом режиме поддерживать порядок. Живые пришельцы покидают захваченную систему очень быстро. Им незачем присутствовать лично, всё сделает система.

По своей сути система – это искусственный интеллект, который следует заложенным создателями алгоритмам. Система теневиков связана с галактической сетью и распространяет её на всю поверхность захваченной планеты. Иногда, по мере заполнения хранилищ, прилетает автоматический транспортный корабль и забирает накопленные ресурсы.

Конкурентов теневики не боятся. Среди высших давно установлены правила, и любой захват собственности в реале очень дорого обойдётся нарушителю. Поэтому все бои за владение той или иной системой происходят в виртуальном пространстве. Вот там наша планета охраняется, и при её захвате в виртуале теневики будут обязаны передать её победителям уже в реальности. Живая планета с рабами – это очень ценный актив, который каждая высшая раса очень хорошо охраняет, но разборки высших людей волнуют мало.

Денис Алексеевич не высовывал носа из своего дома месяц, в течение которого теневики в ускоренном темпе строили резервации и возводили орбитальные сооружения. Попадаться на глаза врагам было равносильно самоубийству. Они периодически прочёсывали город в поисках выживших, маскируясь под людей. Но делали это без особого рвения, так, чисто для галочки. В этом не было особого смысла, все люди сами погибнут в течение пары лет. Без вирткапсулы выдержать длительный контакт с сумраком невозможно. Именно во время пребывания в вирте биоэнергетическая технология чистит организмы своих рабов от токсического воздействия сумрака, которое является побочным эффектом технологии.

Когда теневики закончили все свои дела и покинули планету, Денис Алексеевич начал действовать. Для надёжности учёный выждал ещё месяц и только потом развернул активную деятельность. Он запустил генератор своей подпольной лаборатории и начал синтезировать препарат. Проблема заключалась в том, что процесс синтеза был невероятно сложным и требовал постоянного контроля. Малейшая ошибка, и вещество теряло стабильность. К тому же для синтеза требовались весьма редкие реагенты, достать которые через два месяца после отключения электричества было уже практически невозможно.

Но учёный не опускал руки. В перерывах между синтезами он перемещался по Москве и пытался добыть всё необходимое. Его работа осложнялась неадекватным поведением быстро изменяющихся под действием сумрака животных, которые первое время были вынуждены питаться телами умерших людей. Денис Алексеевич писал, что ему пришлось обзавестись оружием и ездить по мёртвому городу в основном по ночам, так как активность зверья в это время заметно снижалась, да и выживших можно было обнаружить лишь ночью, когда на охоту переставали выходить тени.

В итоге почти за два года работы он смог синтезировать лишь десять доз препарата. Он знал, что не доживёт до того времени, когда в город выйдут первые поисковики. Теневики запускают эту программу лишь спустя пять-десять лет после порабощения, когда все захваченные рабы смирятся со своей судьбой и станут добровольно таскать им ресурсы, чтобы немного улучшить своё положение. А через одиннадцать лет и вовсе вырастут первые дети из инкубаторов, которые не будут помнить, что значит нормальная жизнь и будут воспринимать все ограничения как данность.

Учёный спрятал инъекторы с препаратом в разных частях города и оставшееся время занимался составлением этого дневника, где описывал произошедшие события. В конце обнаружилась карта города, где имелись отметки с точным описанием местонахождения каждого из десяти инъекторов. Дневник он скопировал на множество самых разнообразных носителей и после тщательной герметизации от влаги и пыли спрятал их неподалёку от мест закладок препарата.

Когда Денис Алексеевич почувствовал, что умирает, вернулся в свою квартиру, где бережно хранил останки своей жены. Запер массивную железную дверь и сделал последнюю запись:

«754 день после вторжения. Я сделал всё, что было в моих силах. Только вам решать, повторять ли мой путь. Не стоит нести инъектор в резервацию. Система может поднять тревогу. Но если вы вернётесь с имплантом – это даст вам преимущество. Риск есть, но и награда стоящая. Не думаю, что система способна распознать имплант, она не запрограммирована на это. Возможно, вы найдёте способ взломать биоимплант и отменить ограничения. Мне это не удалось, но у меня и не было доступа к виртуальности. Именно вирт – ключ к спасению. Если говорить языком геймеров, виртуальность прокачивает имплант, развивает его. Он адаптируется под конкретного носителя и помогает ему. Дерзайте! Теперь будущее планеты зависит только от вас. Если получится, продолжите моё дело. Формулу препарата вы найдёте в моей лаборатории».

Я минут пять не мог отойти от шока и тупо таращился в одну точку, а потом залез в меню планшета и приказал устройству отформатировать память, предварительно сделав снимки карты на свой старенький смартфон. Такую информацию нельзя передавать технарям. Утечка неизбежна, а если об этом препарате узнает система, то зачистит всех участников, а возможно, для надёжности и все резервации Москвы.

Что мне делать со всей этой инфой, буду думать позже. Для начала нужно продать технарям находки и наведаться в лабу к Денису Алексеевичу. В одной из записей он подробно описал, как туда добраться. Помимо инъектора с препаратом, который спрятан не в самой лабе, а в вентиляционной шахте первого подземного уровня жилого дома, оттуда можно вынести много ценного добра и постараться поправить своё положение без риска склеить ласты от непонятного, а возможно, вообще протухшего за семьдесят лет экспериментального препарата. Тот же выкуп можно заплатить, и хрен с ней, с гордостью. Если описанная учёным лаба хоть вполовину так хороша, то я в шоколаде и денег хватит на всё.

Решение принято. Сначала к технарям, потом в поиск. Как раз успею сгонять до лабы до начала следующей смены. Планшет Дениса Алексеевича решил пока придержать у себя, как и жёсткий диск его компа. Мало ли какая инфа там хранилась. Чем чёрт не шутит, может, технари сумеют его реанимировать, лучше не рисковать.

Сложив ноут, консоль, флешки и переносной жёсткий диск в рюкзак, я покинул хранилище и направился на нижний уровень, где обосновались технари. Попасть к ним в тусовку было довольно трудно. Нужно реально шарить в электронике и постоянно грызть гранит науки. Каждый кандидат проходит жёсткий отбор лишь для того, чтобы поступить на курс обучения, вылететь из которого можно за любой косяк. Но если претендент выдержал и сдал все экзамены, то жизнь его становится гораздо приятнее.

– Я к Ви́нду, хочу сбыть товар, – доложил я охраннику, который