Уже в средних классах девочке и ее родителям стало понятно, что она отличается от других. Отец поддерживал дочь с самого начала, но матери понадобилось время, чтобы принять ее индивидуальность. Мне показалось, что мать Гарри не примирилась с этим до сих пор.

– Я вернулась в Китай ради семьи. Они никогда не думали об эмиграции, а мне в Канаде было очень одиноко. Я чувствовала, что диплом по экономике не поможет мне сделать карьеру, потому что я не представляла себя в банке – знала, что не впишусь. Я очень хотела и хочу жить не как все.

В каком смысле?

– Абсолютно во всех. Я выгляжу необычно из-за очень коротких волос. Я никогда не ношу юбку. У меня есть собственные идеи, и я не хочу, чтобы другие говорили мне, что делать. Мне не нравится давление общества, и я не хочу подчиняться нормам. Женщина моего возраста якобы должна быть замужем. Я этого не принимаю.

Она говорит спокойно, но в ее словах ощущаются сила и упорство. Несомненно, яркая индивидуальность и твердый характер помогут ей пережить самые трудные ситуации и не поддаться самым жестким социальным установлениям.

– Родители приняли мою необычность. Отец просто хочет, чтобы я была счастлива каждый день. Большинство китайских родителей говорят, что желают детям счастья, но на самом деле «быть счастливым» для них значит «соответствовать ожиданиям общества». Давление здесь очень серьезное. Но я бы сказала, что, хотя китайскому обществу не безразлична моя сексуальная ориентация и она выходит за пределы общепринятого, 80 % людей не придают ей значения. Их заботит только собственная жизнь. При этом для 90 % родителей сексуальная ориентация их детей очень важна. Но когда я рассказала отцу, он не удивился и сказал, что главное – быть счастливой. Я осознала свою гомосексуальность в подростковом возрасте. Просто поняла и приняла.

Итак, что же она делает в Пекине? Работает?

– Да, я работаю в киноиндустрии. Компания совершенно новая, и владеет ею друг отца. Первые три месяца здесь я работала в магазине «Пекинский книжный червь» (знаменитое место, представляющее собой библиотеку, книжный магазин, кофейню и бар одновременно). Однажды мне позвонил отец и спросил: «Хочешь работать в кино?» Я сказала, что хочу, и встретилась с его знакомым. Он ожидал найти во мне большую любительницу кино и очень удивился, когда этого не произошло. Однако он все же решил дать мне шанс и направил в одну медиакомпанию в Пекине. Там создавали базу данных о кинофильмах, и я в течение года помогала с ее организацией.

Это типичная ситуация для многих людей ее поколения. Работу получают благодаря связям, а связи уходят корнями в дружбу между семьями. Помощь дочери или сыну друга укрепляет отношения, которые так важны для китайцев. Гуаньси (отношения) тысячелетиями играют в Китае огромную роль, и здесь не стоит ожидать изменений. Ваши знакомства или знакомства вашей семьи значат не меньше, чем квалификация, ум и трудолюбие. История Гарри характерна для образованных представителей развивающегося среднего класса. Она типична и для Китая в целом, но этот слой общества особенно полагается на гуаньси в начале карьеры.

– Через год я ушла с той работы, потому что решила снова пойти учиться. Однако друг отца хотел, чтобы я не возвращалась к учебе, а набиралась опыта. Я согласилась работать на него и учиться в свободное время. Самообразование – это трудно. Я все должна делать сама, и это дается мне нелегко. Я читаю много книг о киноиндустрии и кинематографии, а еще изучаю историю Китая. Уехав в Канаду, я перестала чувствовать связь с прошлым своей страны и теперь хочу это исправить. Если вы способны понять историю, то сможете лучше понять и культуру. О культуре я тоже много читаю. История состоит из людей, а люди делают историю. Сейчас это для меня очень важно.

В Китае утратить связь с прошлым – все равно что утратить идентичность. Мне рассказывали: ты не можешь быть настоящим китайцем, если не понимаешь тонкостей культуры, а культура определяется не только языком, который сложен сам по себе, но и в подробностях усвоенной историей, пропитывающей все сферы жизни. Ее изучают во всех школах и в любом возрасте. Материала так много, что, если человек решит подступиться к нему во взрослом возрасте и самостоятельно, он рискует утонуть. Кажется, у Гарри этот элемент самоидентификации вызывает проблемы, но без него она всегда будет еще более чужой обществу, чем решила по доброй воле. Я знаю по личному опыту, что, несмотря на недостаточное знание языка, даже частичное понимание сложной китайской истории уже помогло мне, а это понимание никогда не возникло бы, если бы я надеялся усвоить что-то, просто работая и находясь здесь. Я только коснулся поверхности, но продолжаю учиться и копить информацию. Однако я не китаец. Сами они испытывают почти непреодолимую тягу к своему прошлому и жажду его понять.

– Китайская киноиндустрия очень отличается от зарубежной, – рассказывает Гарри. – В ней почти ничего не планируется. Если вы режиссер, то вам приходится делать и все остальное: писать сценарий, выставлять свет – в общем, все. Правила, по которым снимают кино на Западе, в Китае не действуют. Мы многому научились у Голливуда и Запада в целом, но здесь принято идти своим, китайским путем. Кроме того, власти имеют свои представления о кино, и существуют довольно строгие правила. Мы не можем снимать фильмы о привидениях, отрицательный герой не может победить, и о гомосексуалистах надо умалчивать. Мы очень ограничены, но вынуждены с этим мириться. Вместе с тем какие-то перемены все же происходят.

В этой книге вы найдете и другие отзывы о китайском кино и киноиндустрии – в частности, в интервью с профессором Хуаном, деканом факультета Пекинской киноакадемии. Гарри же откровенно рассказывает, как китайская цензура влияет на кинопроизводство. Хорошо известно, что китайские цензоры могут потребовать изменить сценарий и стиль кинофильма в любой момент вплоть до самого выхода картины. Как говорит мой друг, «что есть, то есть», и эту особенность приходится принимать как болезнь роста быстро развивающейся экономики. Есть свежие примеры фильмов, которые уже вышли на экран, а потом их пришлось исправлять или перемонтировать. Существуют строгие правила, определяющие, что можно показывать, включая процент обнаженного тела в каждом кадре. Платья со слишком большими декольте считаются неуместными. Из-за этого в интернете активно обсуждаются исправления, вносимые в популярные фильмы, на которые уже вышли рецензии, спустя три-четыре дня после выхода на экран. При всем этом отрасль адаптируется к обстоятельствам, сохраняет высокую конкуренцию и растет с головокружительной скоростью.

Какое же будущее ждет Гарри?

– Пока я наслаждаюсь интересной работой. Мне правда нравится то, что я делаю, и то, что каждый день оказывается не похожим на другие. Это мне подходит.

Что она собирается делать через пять лет?

– Надеюсь, мое имя появится в титрах кинокартины. Может быть, напишу сценарий, по которому снимут фильм. Я хочу сочинить историю о настоящей жизни, жизни геев, но не знаю, смогу ли опубликовать ее или выпустить фильм даже через пять лет. Я хочу снять кино о своем поколении. Многие из нас не задумываются о своей жизни – просто следуют норме, ожиданиям общества, родителей, друзей и соседей.