Я сидел у стены и смотрел на Салаха. Спина и затылок сильно ныли после удара. К черепу подходить было страшновато.

– Ну что ты понял, что у меня за учение?

Салах произнес это как-то ободряюще. Ну или примирительно.

– Ты не сильно ушибся?

– Нет я цел.

Было немного обидно.

– Ой да ладно тебе. Не дуйся как баба! Давай уже пошли дальше. Сам виноват. Я те все это сто раз объяснял. Я просто на нервах весь. Я впервые за столько времени получил шанс свалить из этих пещер вот и на взводе.

– А ты меня молнией херачить не будешь?

– Нет не буду. Да и вообще это тебе наказание за пепельницу, вот.

Я скривился. Злопамятный блядь какой. Вспомнил же. Встав и подняв Салаха, я стал обирать тушки мышей.

– Салах, а ты действительно такой крутой некромант? Просто то что ты устроил было впечатляюще.

– Спасибо за высокие оценки. Да когда-то мне равных не было. А теперь у меня сил осталось одна искорка. Зато у меня не мало знаний. И я охотно буду ими с тобой делиться. Если мы выберемся от сюда.

– Ну и когда ты научишь меня воскрешать трупы?

– Хех. Скоро Киф. Довольно скоро. Ты еще недостаточно окреп.

Глава – 7 Хухоль

Что именно Салах подразумевал под фразой ты недостаточно окреп я понял довольно быстро. Все встречающиеся нам по пути к залу озарения мобы были не высокого уровня. Третий четвертый. Редко пятый. В основной массе своей это были мыши и крысы. Один раз попадался слизень. Ох и вонючей же он был! Салах на каждую новую стычку придумывал мне челендж.

Убить голыми руками. Не пользоваться поглощением. Не наносить противнику вреда в течении часа! Скрыться от врага, а затем убить его из укрытия что бы он тебя не заметил!

Каждое задание в виде награды приносило мне повышение характеристик.

Сила выросла на три пункта. Ловкость и Интеллект на два. Дух на единицу. К тому же все убитые самым изощренным образом мобы принесли мне сто шестьдесят пять очков опыта. Я был на финишной прямой к третьему уровню. Теперь мои характеристики уже были хоть маломальский похожи на стартовые. Правда меня терзали сомнения зачем некроманту столько ловкости и силы. Хотя я не сильно возникал по этому поводу. Ведь именно сила и ловкость позволяли мне с легкостью изничтожать местных обитателей.

Арашай теперь стал совсем родной. Я успел выучить еще пару приемов. Росчерк. Это когда я кончиком клика рассекал мягкую плоть. Этот прием вызывал кровотечение, которое наносило периодический урон. И дробление. Основание клинка арашая было массивным и тяжёлым. Гарда имела узловатые переплетения проволоки, переходящей в рукоять. И по сему если схватиться за дальний край рукоятки получалась нехилая такая дубина. Крошившая черепа мышей и крыс на раз два. Дробление оглушало на целых три секунды. Приемы боя не считались навыками. За их использование не тратилось ни каких ресурсов. Сам факт появления знания приема наделял его свойствами. Например, Выпад не тратил сил вообще. Ну а росчерк тратил силы чуть больше чем простые уколы, зато кровотечение нивелировала подобные затраты. А дробление отнимало не мало выносливости позволяя вывести из боя одного из противников.

Навык рукопашного боя больше не рос. Зато появился навык владения арашай.

Владение Арашай – 1 (Клинок древних Матир является продолжением вашей руки)

Вы тратите меньше энергии на использование этого оружия.

Эволюция послушника смерти достигла сорока одного процента. Я не мог дождаться, когда же уже будет заветные сто.

Салах истязая меня своими дурацкими заданиями старался объяснить это тем что мне нужно пройти многолетний курс обучения, так, между делом. А потому он и мучает меня своими закидонами. Пару раз я пытался отказаться от выполнения его заданий. И получал зеленой молнией в бочину. Это парализовывало меня секунд на десять. А если учесть, то что задания он выдавал сразу же как только я натыкался на очередной тренировочный инвентарь, то я тут же оказывался в смертельной опасности. Это научило меня не пререкаться с безумным черепом и его порывами обучить житейской мудрости. А еще я стал гораздо аккуратней передвигаться и замечать местную живность раньше, чем она меня. Что по истине открывало широчайший простор для действий и обдумывания ситуации.

Из бесчисленного множества хлама что выпадал с мобов я наконец то обзавелся самым необходимым. А именно новой рубахой и кожаной курткой. Качество куртки оставляло желать лучшего. Зато я теперь не мерз. А дополнительная единичка брони в добавок грела еще и душу. Так же я обзавелся походной сумкой и мне наконец стало доступно окно инвентаря. Сумка была похожа на треугольный рюкзак. С одной широкой лямкой через плечо и узеньким пояском, пропущенным под мышкой и зацепленным за широкую лямку. У сумки было гнездо быстрого доступа. Вставив туда кухонный нож, я обнаружил его на груди в простых ножнах. Теперь во время боя я мог в любой момент выхватить его и пырнуть зазевавшегося вражину. Еще с гнездом быстрого доступа был найденный мной широкий пояс с бляхой. В это гнездо мне было нечего засунуть, и я в качестве эксперимента воткнул туда Салаха. И о сколь велико было мое удивление, но получилось. Теперь череп висел у меня на поясе закрепленный там на нескольких полосках клепаной кожи.

Подобное надругательство Салах никак не прокомментировал. Но всем своим нутром я ощущал недовольство, исходящее от учителя.

Все это снаряжение крайне занимательным образом гармонировало друг с другом. Пояс и сумка стягивались вместе парой ремешков. А лямки в штанах плотно удерживали пояс. Во время битвы и передвижения ничего не болталось и не мешало.

Арашай девать было некуда. И я все время носил его в руках.

Стоит сказать, что сумку я уже забил до отказа. Двенадцать доступных мне ячеек занимали запасные сапоги. Фиалы с желудочным соком кровью и слизью червя. Да я вернулся и забрал их. Мне шестое чувство подсказало что это крайне редкая вещь. И возможно я смогу выгодно их в последствии продать. Так же ячейку занимали деньги. Кошелька я не нашёл, а посему приходилось терпеть лишения. Денег было не густо, но и не пусто, аж целых двадцать шесть медных монет. Остаток ячеек занимали шляпки грибов гнилух. По пять штук в ячейку. Конечно же если бы мне попалось еще что ни будь ценное я бы просто выкинул их, но увы. Сапоги деньги и