Через полчаса краткая сводка с пометкой «срочно» легла на стол главы третьего департамента армейской разведки НОАК.

А спустя два часа китайский авианосец «Шинь Хуанди» отстыковался от мобильной базы ВМФ КНР в Индийском океане, и взял курс на Аденский залив.

Одновременно остальные пять подразделений «Чжичжу», приданные войскам генерала Нсото, покинули свои позиции и начали движение в район Бени.

В тоже время шестой флот США, выполняющий плановые учения «Антарктида», взял курс на Сомали.

Жозе Суламбали и не подозревал, насколько большой куш он захотел сорвать.

— Джузи, тебе не надоело? — вздохнула Лаура. — Всю дорогу ведешь себя, как ребенок. Что за истерику ты устроил в лесу? Я чуть не свихнулась — ссориться с гигантской гориллой-роботом посреди джунглей. Глупее положения не придумать.

— Как ребенок? — задохнулся от возмущения Ланче. — Да я чуть с ума не сошел. Это я сорвался с места, не дождавшись эвакуации? Или может, это я полез в самое пекло, с кофовцами флиртовать? Кто тебя вообще просил соваться в Бени?

— Но Джузи, у Дикстры не было сапера, — Лаура развела руками, — Как можно проводить операцию без сапера? А если бы там были мины?

— Были? — ядовито осведомился Джузеппе.

— Нет, — призналась Лаура, — Кроме тех, которые я поставила. Но могли быть. К тому же операция была согласована, все было под контролем…

Она осеклась, поймав испепеляющий взгляд Джузеппе.

— Ну, в принципе было, — осторожно уточнила Лаура. — Почти под контролем.

— А со мной ты случайно не забыла согласовать свой вояж? — биолог был на грани.

— Джузи, — протянула Лаура. — Все вышло так неожиданно. К тому же…ты бы меня ни за что не отпустил.

— Я тебя убью, — пообещал Ланче, засучивая рукава рубашки. — Вот этими руками.

— Джуз, у тебя нет шансов, — предупредила Лаура, отступая к стене. — У меня спецподготовка.

— А я на двадцать килограмм тяжелее, — мрачно заметил Ланче. — И у меня есть борода. Смирись. Ты падешь от руки любящего мужчины, а не от лап боевиков.

— Тебе не уйти от правосудия, — Лаура уперлась спиной в стену. — На помощь! Джузи, перестань, мне щекотно!

— Здесь нет правосудия. Мы в Африке, — Джузеппе жадно и долго поцеловал ее в шею. — Какая же ты дура, Лори.

— Опусти жалюзи, Джузи. Солнце мое, лес мой, счастье мое…

— Лори…

Приплюснутая обтекаемая туша термоплана на лужайке перед основным комплексом полевой станции «Итури» напоминала кита, выбросившегося на берег. Раскинув короткие поворотные плоскости с громадными винтами, термоплан будто дремал, сонно распахнув брюхо, в котором суетливо, как муравьи, копошились рейнджеры. «Спина» термоплана матово блестела — аппарат набирал солнечную энергию про запас, готовясь к долгому перелету.

Неподалеку возвышался контейнер, где в паутине страховочных тросов замер автономный юнит экологов. Там возился невысокий японец, кажется, Ямагучи — местный техник, как сказал Дидье.

Стоя на открытой террасе, Герт Дикстра наблюдал за загрузкой.

Ночь прошла без особых приключений, Дикстра даже уснул. Но с утра гнездо «гвоздей» дало о себе знать короткими пульсирующими толчками — иглы пытались пробиться сквозь скованные блокиратором ткани.

На утреннем осмотре Дидье предупредил, что организм выдержит еще пару инъекций.

— А потом? — мрачно поинтересовался капитан.

— Начнется гангрена, — пообещал медик. — Если «гвозди» раньше не пробьются. Так что лететь надо сейчас.

— Коли давай, пророк хренов, — ответил капитан.

…Солнце уже поднялось над горами, и воздух стремительно вбирал его жар. Как это бывает по утрам, жить хотелось долго и счастливо.

Большая часть оборудования была уже загружена, и рейнджеры суматошно носились с какими-то коробками, полными распечаток, датчиков, и прочего, неизвестного капитану, но, очевидно, очень нужного в деле охраны горилл барахла.

Дети уже погрузились и во всех иллюминаторах верхней палубы мелькали повеселевшие физиономии воспитанников пансионата. Герт завидовал им — вчерашний день для них был где-то очень далеко, а сегодня — огромный летающий корабль, первый в их жизни перелет, и, наконец, покой и безопасность.

— Капитан, — Дикстра обернулся. С рюкзачком на плече перед ним стояла директор пансионата.

— Мадам Боламбе?

— Эллис, — поправила его директор. — Просто Эллис, капитан.

— Эллис, — Дикстра, впервые за два дня, спокойно улыбнулся. — Лет двадцать назад я бы за вами приударил, Эллис.

— Ну, двадцать лет назад вы были слишком молоды, чтобы я оставила ради вас церковь, — засмеялась Эллис, и от ее глаз побежали веселые морщинки.

— Капитан, — директор, казалось, была в замешательстве. — Я…мне нечем вас отблагодарить, Герт.

— Увезите детей отсюда, — ответил капитан, — Большего мне не надо.

— Возьмите, — Эллис протянула маленькую книжечку. — Я знаю, что вы мусульманин и вам, наверное, нельзя, но…это все, что я могу вам дать.

Герт взял книжечку, и она раскрылась на одной из закладок.

— Это… — он в замешательстве поднял глаза на Боламбе.

— Возьмите, капитан, — мягко, но настойчиво попросила Эллис. — Как знать, может святое слово охранит вас.

— Хорошо, — Дикстра убрал библию в карман. — Я…

— Капитан! — в дверях одного из домиков показался Антуан и яростно замахал руками, будто собираясь сопровождать термоплан до Киншасы.

— Мне пора.

— Да, — кивнула Эллис. — Удачи вам, капитан. Пусть Господь вас охранит.

Дикстра взглянул на сухое, подтянутое лицо Эллис — красавицей была монахиня Боламбе в молодости, да еще какой, — про себя вздохнул капитан, и быстрым шагом пошел к Антуану.

— Есть связь? — коротко спросил он.

— Еще какая! — Рыжик сиял. Со вчерашнего дня он не вылезал из-за рации. Они с Ямагучи перепробовали все, вплоть до морзянки, и сегодня, удача, похоже, им улыбнулась.

Дикстра схватил протянутую рацию.

— Бойер?

— Рад слышать тебя, Герт — у капитана возникло чувство, что Франсуа сидит в соседней комнате. Связь была идеальной. Он бросил взгляд на связиста, и тот расплылся в торжествующей улыбке.

— Докладываю: гражданские в безопасности. Заканчиваем эвакуацию. Примерно через полчаса термоплан вылетает в Апараванту. Оттуда детей перебросят самолетами в Киншасу. Потери среди личного состава — одиннадцать человек из спецотряда и два пилота.

— Твари! — не сдержался майор. — Кто уцелел?