Налить ей чего-нибудь бодрящего, крепкого. Он знал Жанну Марковну много лет. Она давно работала у его отца. И даже... даже какое-то время жила у них в доме. Он помнил о ней только одно хорошее. Она всегда была добра и к нему, и к брату Игорю. А еще он помнил, как однажды перед самым Новым годом Легионер мимоходом спросил у него: правда, что болтают в казино? Правда, что Жанна была любовницей его отца?

Легионеру нравились женщины старше его. Его к ним сильно тянуло. Но только к тем, кто тщательно следил за собой и хорошо зарабатывал в коммерческих структурах. А в вопросах морали он вообще был вполне терпим. И Филипп в душе удивлялся: какая муха укусила его друга перед Новым годом?

Жанна Марковна скомкала деньги, сунула их в сумку, смяла сигарету в пепельнице. В кармане ее шубки при каждом движении позвякивали ключи от машины.

— Алигарх только что порадовал нас, что «Мак» на днях откроют, — заметил Легионер. — Это значит, что ты все эти дни, как всегда, будешь очень занята.

И тут Жанна Марковна всхлипнула. И Филипп Салютов подумал: если бы только в эту минуту кто-то из персонала «Красного мака» — крупье, охранники, менеджеры, официанты видели своего железного пит-босса, они бы, не сговариваясь, решили, что все это — сон. «Кайо-Коко» и плачущая Жанна Марковна им просто снится.

Однажды Колосов слышал, как один известный режиссер рассуждал по телевизору о том, что относительность времени нигде так ясно не является взору, как на кадрах кинохроники. Он говорил о «разном» времени, сетуя на то, как порой трудносовместимо то, реальное время, в котором существует режиссер, художник, и то, которое предстает перед ним на старых пленках, когда он пытается использовать этот документальный материал.

Высказывания эти вспомнились Никите почти сразу, как они с Китаевым поставили на видео первую кассету с записями происходящего внутри казино и начальник службы безопасности «Красного мака» приступил к комментариям.

В кабинете розыска, в гостях у Колосова он чувствовал себя так же уверенно и деловито, как и на своем рабочем месте, как это показывала видеопленка.

Китаев посоветовал Колосову запастись терпением — им ведь предстояло просмотреть шесть кассет — именно столько потребовалось пленки, чтобы запечатлеть тот бесконечно длинный вечер перед убийством.

Однако уже с первых кадров Никита понял: если он рассчитывал создать себе полное впечатление о том, что в то время происходило в «Красном Маке», — он глубоко ошибся. Это был не фильм, а лишь отдельные обрывки — некие непонятные мизансцены, где люди перемещались — уходили, приходили, играли, разговаривали, пили коктейли, смеялись и снова приходили-уходили.

Камеры наблюдения снимали лишь то, что попадало в их поле зрения. А это поле, увы, иногда было весьма ограниченным.

И все же премьера состоялась. Пленки запечатлели десятки людей. И если с персоналом казино — крупье, менеджерами, охранниками, кассирами, официантами и барменами Китаев знакомил Колосова с ходу — почти без запинки сразу отвечая на вопрос — кто изображен, сколько времени работает в казино, какие имеет послужные характеристики и что непосредственно входит в круг его обязанностей, то вот с гостями «Красного мака» дело обстояло хуже. Надо признаться, что исчерпывающего впечатления о том, что же представляют собой игорные залы, в которые он так, увы, и не заглянул в тот вечер, Колосов не получил. На экране все выглядело черно-белым, мелким, суетливым, быстрым и каким-то несолидным.

В зале игровых автоматов ракурс съемки (камера лепилась, видимо, к осветительному плафону) был крайне неудачным — видны были лишь макушки посетителей да верхние панели автоматов. А в Большом зале камера постоянно держала один и тот же крупный план — стол, где располагались рулетка и руки играющих.

После получаса такого просмотра Никита понял, что многие из его планов насчет этих пленок рухнули, как карточный домик.

— Глеб Арнольдович, — спросил он, — а для чего вам потребовались такие крупные планы этого стола? — Он следил за рулеткой. — Ни лиц не видно тех, кто играет, ни лица крупье.

— Почему не видно? Вот рука с перстнем. А вот и лицо обладателя перстня. Казино проиграло этому счастливцу в тот вечер, — Китаев указал на пленку. — Он выиграл четыре ставки подряд. А когда начинается такая полоса везения у клиента, мы на пульте всегда начеку.

— Не шулер ли, часом?

— В рулетке это не страшно. Просто мы проверяем, нет ли у везунчика портативного компьютера. Это тоже не смертельно, но правилами запрещено.

— Я думал, что в этом зале у вас не только игорные столы, но и какая-нибудь эстрада, подиум, — заметил Никита.

— "Красный мак" не клуб, — Китаев поморщился. — Это столичные моду взяли развлекать. А к нам приезжают играть, играть и только играть. Ресторан у нас есть, причем такой, каких еще поискать, бары — без этого, конечно, не обойтись. Но насчет остальных клубных штучек — нет, мы от всего лишнего отказались. Это только отвлекает гостей от дела.

— От игры? — Колосов улыбнулся. — «Красный мак», наверное, почти всегда в выигрыше? Так, а это кто там на пленке у нас? Первое лицо за столько времени крупным планом. А, кажется, узнал. Это тот самый приятель вашего Филиппа Валерьевича... А он нам говорил, что они вообще не играли в тот вечер... А этот возле рулетки. Легионер его прозвище? На что он ставит?

— Сплит, сдвоенная ставка. Выиграл. Повезло.

— А кто он такой вообще? Чем занимается?

Лицо Китаева помрачнело.

— Черт его знает, чем он занимается. Была бы моя воля, я бы его на пушечный выстрел к нам не подпустил.

— Такой гнусный тип? Наркоман, алкоголик, развратник? С виду вроде парень бравый, крепкий. Я подумал сначала — он личный телохранитель вашего Салютова-младшего.

— Мы тоже все так сначала думали, — ответил Китаев. — Так и вопрос стоял. У Филиппа прежде охраны не было, но... Сами знаете, какое сейчас время. А он — сын известного в столице человека, не бедного. Все может быть. Я сам настаивал, сам ему и охрану хотел подобрать из наших проверенных сотрудников. Так нет, он наотрез отказался. Сказал: сам себе человека найду. Ну и нашел этого... Познакомились они на ралли внедорожников. Это так нам Филипп сказал, а там уж... Этот вроде бывший контрактник, вроде воевал, ну, если не врет, конечно. Когда они познакомились, он в автоклубе инструктором по вождению работал. Я Филиппа сто раз спросил: дай нам возможность по-человечески его проверить — кто, откуда. Мы ведь очень тщательно, поверьте, людей умеем подбирать, но... — Китаев махнул рукой. — Сами знаете, какая нынче молодежь. Этот Легионер старше Филиппа на восемь лет. Совсем себе мальчишку подчинил, полностью. Такое влияние имеет, что...

— Я заметил, что у Филиппа непростые отношения с отцом, — осторожно заметил Колосов.

— Ну! — Китаев хмыкнул. — А через кого все началось? Через этого вот быка накачанного. Через дружка. Несколько месяцев назад Филипп отцу заявил, что хочет жить один. И тот ему денег дал на покупку квартиры. Дом отличный в Крылатском, ну и, конечно, цена соответствующая, так что сумма крупная. А тут несчастье — старший Игорь на машине разбился. Такое горе в семье! Вы не представляете, что Валерий Викторович пережил. И вдруг в тот самый момент — вы только себе представьте — он вдруг узнает, что Филипп почти в самый день похорон брата деньги, что отец ему на квартиру дал, почти все потратил! Отдал за машину, оформленную по доверенности на этого своего пришей-пристебая! Вы себе представляете? Воспользовался, что его никто не контролировал, и...