мировоззрение полностью изменится.

– Я не уверена, что мне требуется менять мировоззрение, – ответила Глафира.

Что ж, она явно не размазня, не поддакивает и не соглашается, если не согласна. С точки зрения Натальи, Светка несла лютейший бред, но в семье ее любили, поэтому ни с чем не спорили, признавая право на любые чудачества, тем более такие безобидные.

– Вы с ходу отвергаете то, о чем не имеете представления, – назидательно сказала Светлана. – Нужно попробовать вникнуть в абсолютную, хрустальную структуру древнего знания, дающего возможность индивидуального подхода к каждому человеку и каждому событию в его жизни. Все звездные карты уникальны, именно поэтому будут уникальны и инструменты управления жизненными ситуациями, которые вы хотели бы изменить.

– Человек сам в ответе за все в своей жизни, – проговорила Глафира, и голос ее дрогнул, видимо, она ни на минуту не забывала о сидящей рядом Наталье. Та улыбнулась краешком губ. – И если он хочет что-то изменить, то меняет. И никакой парад планет для этого не нужен, и как встанут звезды, не имеет ни малейшего значения.

– Браво, – сидящий напротив Ермолаев громко хлопнул в ладоши три раза, изображая аплодисменты. – Нечасто встретишь подобную ясность ума в женщине, да еще творческой специальности.

– Что за гендерная чушь? – теперь Глафира была готова дать отпор ему. – К примеру, неужели ваша дочь верит в гороскопы?

Сидящая рядом с отцом Тася засмеялась.

– Моя дочь, разумеется, нет, но у нее специальность особая, требующая рационального подхода и безукоризненного владения логикой. Я же не сказал, что не встречал таких женщин никогда. Я сказал «нечасто», так что моя дочь – один из таких примеров. Получается, вы второй. Если вы скажете, что в призраков тоже не верите, я, пожалуй, даже рискну прочитать какую-нибудь из ваших книг.

– Не надо, не утруждайте себя, – отказалась Глафира. – Помните, в фильме «Москва слезам не верит» есть такое место, где героиня говорит: «Если у мужчин есть свои дела, то они могут смело заняться ими, потому что наша продукция предназначена для женщин»? Так вот с моими книгами точно так же. Они для женщин.

– То есть мне не понравится? – Ермолаев склонил голову набок.

– Вам, – Северцева сделала ударение на этом слове, словно выделяя неспособность собеседника по достоинству оценить настоящую литературу, – нет! А что касается ответа на ваш вопрос, то нет, в призраков и привидения я тоже не верю. Как и в астрологию.

– А вот это зря. Потому что призраки в усадьбе точно водятся, – включилась в разговор Еленка. – Один так точно. Кстати, надо не забыть поставить ему молоко с печеньем.

– Елка, ты опять? – всплеснула руками Марианна. – Я же велела тебе забыть про эти глупости.

– И вовсе это не глупости, – вскинула голову девушка. – И я надеюсь, ты сама в этом убедишься.

Наталья с улыбкой смотрела на племянницу. Горячность Елки ее умиляла. Когда-то она сама была именно такая, вскидывающая голову, как норовистая лошадь, при малейшем несогласии со своей точкой зрения. Что ж, ее жизнь научила держать себя в руках, и Елку научит.

Ее немного тревожило странное выражение лица, с которым на дочь племянника смотрела Инесса Леонардовна. Если бы Наталья не была уверена в том, что тетка никогда и ни о чем не тревожится, она бы сказала, что на лице ее написана именно тревога. Как и Марианна, беспокоится за психическое состояние девушки, которой мерещатся привидения? Но ясно же, что это просто забава, юношеская игра, не имеющая под собой никаких оснований для волнений. Кто в детстве и юности не верил в привидения? Вон Светке уже полтинник, а она рассуждает о влиянии на жизнь небесных светил. И ничего, никто психиатрическую бригаду не вызывает.

Откуда-то сверху вдруг донеслись звуки музыки. Кто-то играл на скрипке. Мелодия была знакомая, но Наталья не могла определить, что это. Со звоном упал и разбился бокал, второй за сегодняшний вечер. На этот раз его разбила тетя Инесса.

– Это сюрприз? – спросила Светлана у нее. – Ты заказала музыкальное сопровождение вечера?

– Нет, – тетка так яростно замотала головой, что Наталья на мгновение испугалась, что та сейчас отвалится. – Я никого не приглашала.

– Тогда кто играет? Мы же все здесь, – удивленно сказала Марианна.

– Понятия не имею.

– «Реквием по мечте», – произнесла дочь Ермолаева Таисия.

– Прости, девочка, что? – тетя Инесса выглядела сейчас как безумная.

– Эта мелодия. Моцарт. «Реквием по мечте». Исполняется на скрипке, обычно в сопровождении фортепиано, конечно. Но сейчас соло. А что тут странного? Вы же говорили, что в доме есть скрипка.

– В доме есть скрипка, – согласилась тетя Инесса. – Но, во-первых, я ее никому не давала, а во-вторых, в доме нет никого, кто бы мог на ней играть. Кроме тебя.

– Но я точно в данный момент не играю, – спокойно сказала Таисия. – Так что играет кто-то другой. Надо просто пойти и посмотреть.

– Павел, сходи, пожалуйста, – слабым голосом попросила тетка. – Кирилл, и ты сходи вместе с ним.

Наталья со спокойным любопытством смотрела, как ее двоюродные братья встали из-за стола и вышли из гостиной. Ничего особенного в происходящем она не видела. Подумаешь, кто-то заиграл на скрипке. Музыка, впрочем, в этот момент закончилась, воцарилась тишина. Какое-то время все оставшиеся в гостиной сидели молча, не очень понимая, что они должны делать. Лишь Глеб Ермолаев спокойно продолжал есть. Ну да, у него никакого пиетета перед хозяйкой дома и ее фобиями не было.

Минут через десять братья вернулись.

– В доме никого нет. Только мы, а также Клава и Ксения на кухне. Они оттуда не выходили и никого не видели. Из дома никто не выходил. И скрипка нигде не лежит. По крайней мере, на видном месте. Мы даже на чердак поднялись.

– И что, у нас массовая галлюцинация? – довольно жестко спросила тетя Инесса, видимо, уже оправившаяся от неожиданности. – Мы же все это слышали.

– Может, кто-то из строительной бригады на улице музыку на телефоне включил, – вздохнул Павел. – Ерунда же, право слово. Зачем про это думать?

– Кто-то из строительной бригады? Моцарта? Павлик, ты меня умиляешь, – засмеялась его жена.

– А я знаю. Это привидение, – торжественно заявила Елка. – А вы мне не верили, что оно существует.

– А, то есть это твои проделки? – Марианна с возмущением посмотрела на дочь. – Ты как-то устроила этот трюк, чтобы задурить нам голову?

– Ничего я не устраивала, – племянница надула губы, и Наталья снова подумала, как же она похожа на нее саму в молодости. Вот уж взаправду говорят, кровь – не вода.

– Звук доносился не с улицы, а изнутри дома, – сказала тетя Инесса и вздохнула.

– Чудеса акустики. Дом старый, а ремонт новый. Все может быть, – ответил Павел. – Тетя, это проблема?

– Скорее всего, нет, – вздохнула та. – Наверное, вы правы, и случившееся имеет очень простое объяснение, которое мы узнаем, просто чуть позже. Пока же давайте продолжим ужинать, а потом я схожу за той скрипкой, которую обещала нашей юной гостье, – она ласково улыбнулась Таисии.

У Натальи мелькнула мысль, что будет, если выяснится, что эта неведомая ей скрипка украдена, но тут же ушла, потому что у Глафиры зазвонил лежащий на столе телефон. Она судорожно схватила его, встала, приложила к уху и, извинившись перед всеми, выбежала из комнаты. Но Наталья успела заметить высветившееся на экране имя. Валерий.

Глеб

Глеб чувствовал себя внутри какой-то большой мистификации, в которой ему отводилась некая роль, сути и назначения которой он не понимал, и это ему не нравилось. Все эти люди, собравшиеся за большим столом, были членами одной семьи, хорошо знакомыми друг другу. Он, Тайка и эта писательница Глафира выглядели среди них совершенно чужеродными телами, и он все пытался понять, зачем и для чего Инесса Резанова пригласила их приехать в поместье именно сейчас.

Конечно, о деловых переговорах он попросил сам, этого не отнять. Глеб Ермолаев первым позвонил Инессе Леонардовне, чтобы назначить встречу, она вовсе не искала знакомства с ним, и этот факт не сбросишь со счетов. Но тем не менее она могла пригласить его в поместье в другое время. Не в то, когда там соберется вся семья. Да, следовало признаться самому