Определяя порядок кораблей в боевой линии, Грейг отметил:

– Впереди моего «Ростислава» будет следовать «Мстислав»!

– Пока мой корабль держится на воде, он не отстанет от своего флагмана! – вскочил с места капитан 1-го ранга Муловский.

Эти слова Григория Ивановича донесли до нас документы той эпохи… А капитаны уже уточняли детали:

– Сколь гребных судов следует держать у борта?

– Глядите на «Ростислав» и держите столько ж!

– На какой дистанции предпочтительнее драться?

– На наикратчайшей!

– Дозволено ли будет сваливаться в абордаж?

– Вне всяких сомнений!

…Едва забрезжил рассвет, с зюйд-веста забелели парусами шведы. Орудийные порты на их кораблях были отворены – верный признак решительности намерений.

– Класть рули на перпендикуляр курса! – распорядился Грейг. – Следовать станем строем фронта. Арьергардии надлежит быть от центра по левую руку, авангардии ж – по правую!

На адмирале белый парадный мундир, щедро обсыпанный звездами и крестами, на левом бедре золотая шпага. При полном параде были и прочие офицеры. Над палубами витал запах французских духов и матросского пота.

Стрелки часов показывали восемь утра, когда российский флот, развернувшись в пол-моря, устремился на неприятеля. Грозный вид и очевидность атаки произвели на шведов неприятное впечатление. Самоуверенность Карла Зюдерманландского сняло как рукой. Не приняв вызова, шведский флот лихо отвернул и поспешил разойтись на расходящихся курсах.

– Ишь, кишка тонка! – смеялись корабельная молодежь, в порты открытые высовываясь. – Никак побегли, а мы при победе остались!

– Цыть вы, Аники-воины! – одернули их те, кто поопытней. – Война-то настоящая еще и не начиналось, а начнется, всем на орехи хватит!

Грейг следил за шведским маневром. Поняв замысел герцога Карла, поморщился:

– Прибавить парусов!

– А это что еще за партизан? – указал он рукой на оторвавшийся от остального флота фрегат. – Вернуть его во вторую линию!

То был дозорный фрегат «Надежда Благополучия». Его командир настолько желал первым разрядить свои пушки по неприятелю, что сделал вид, будто не заметил адмиральского сигнала. Однако когда над «Ростиславом» вторично взлетели флаги, извещающие фрегат о немедленном возвращении, пришлось подчиниться. С видимым сожалением пропускала команда «Надежды Благополучия» мимо себя громады линейных кораблей:

– Теперь разве что утопленников из воды доставать придется да побитых за «ноздрю» из линии вытаскивать. Вот она участь наша фрегатская!

Отойдя от российского флота на безопасное расстояние, Карл Зюдерманландский быстро развернул свои корабли на сходящийся контркурс.

– Ловко шведы ходят! – профессионально оценили маневр неприятеля на шканцах русских линкоров. – Это вам, господа, не турки вислоухие. Это один из лучших флотов Европы!

– Тем почетнее будет их отлупить! – заканчивали разговор капитаны, то и дело поглядывая на флагман, не будет ли нового сигнала.

И точно, бабахнула сигнальная пушка, взвились флаги – Грейг приказывал начать построение классической батальной линии. Российские корабли перестраивались достаточно быстро, но без того изысканного изящества, которое только что продемонстрировали шведы. Из-за нехватки времени теперь впереди флота оказался арьергард, а в «замке» шли корабли авангардии. С «Ростислава» уже вовсю сигналили: «Спуститься на неприятеля». В шканечном журнале флагманского корабля штурман сделал следующую запись: «6-го числа. В 1-м часу. Ветер легкий брамсельный от SO– оста, небо ясно, но по горизонту большая мрачность, флот расположен в линию баталии, фронт фордевинд в 17-ти линейных кораблях, а фрегаты и малые суда за линиею к осту, флот шведский построен в линию кордебаталии левым галсом, идущий к зюйд-весту».

– Распорядитесь оповестить команды кораблей о начале обеда! – велел адмирал Грейг командиру «Ростислава» капитану 1-го ранга Одинцову.

Одинцов командир опытнейший, герой битвы при Метелино еще в прошлую турецкую войну. Адмирала он понимал с одного взгляда.

Что и говорить, Балтийский флот был поражен распоряжением своего командующего, в котором читалось все: и большая личная выдержка, и уверенность в своих подчиненных, и вера в сегодняшнюю победу. Теперь даже самые робкие обрели спокойствие и хладнокровие. Матросы обедали наскоро и молча. Было не до шуток. От винной порции отказались все:

– Не такой нонче день, чтоб из ендовы хлебать!

Пообедав, поднялся на шканцы и Грейг. Адмиралу подали зрительную трубу.

– Кажется, все собрались! – объявил он, оглядев еще раз неприятельский флот. – Смыкайте линию!

Повинуясь команде флагмана, российские корабли стали сокращать дистанцию между собой. Словно гигантская смертоносная пружина сжималась для того, чтобы затем распрямиться со всею своею колоссальной силой…

Теперь колонна боевых кораблей России шла единой, ощетинившейся сотнями орудий стеной. В какой-то момент, потеряв ветер в парусах, вывалились из строя «Ярослав» с «Виктором», но тут же, как нашкодившие ученики, юркнули обратно.

Мимо боевой колонны прошла контркурсом спешившая занять указанное ей место «Надежда Благополучия». С фрегата кричали задиристо:

– Кабы нас не отозвали, мы бы со шведом и сами совладали!

– Давай, давай! – отзывались им с кораблей линейных. – Вы свое дело заячье сделали, а теперича мы – люди сурьезные в кулаки двинем!

Грейг меж тем беспрестанно требовал прибавления парусов, желая как можно скорее достичь неприятеля.

– Итак, уж все возможные тряпки несем, а ему все мало! – ворчали капитаны. – Осталось разве что самим дуть!

Командующий озабоченно поглядывал в корму «Ростислава». Его волновали концевые корабли. Не отстанут ли? К сожалению, самые тревожные предположения Грейга оправдались! Внезапно адмирал, воздев к небу кулаки, начал что-то кричать по-шотландски. К командующему подбежали адъютанты:

– Что случилось, ваше превосходительство?

– Измена, форменная измена! – не унимался Грейг. – Вы только гляньте, что вытворяет этот Фондезин!

Взгляды всех устремились на корабли арьергарда. Эскадра вице-адмирала Фондезина, совершенно не слушая сигналов «Ростислава», все больше и больше отставала от остального флота. Но и это не все! Фондезин правил так, чтобы прикрыться остальными кораблями от неприятельских ядер. Воевать командующий арьергардом явно не собирался. Напрасно беспрерывно гремели сигнальные пушки, да на грот-брам-стеньге бесполезно висел сигнал командиру арьергарда «занять свое место в линии баталии».

Фондезин все больше и больше заваливался в сторону, уходя как можно дальше от места предстоящей схватки.

Было четыре часа пополудни, когда герцог Карл, находясь под ветром, поворотил разом всем своим флотом навстречу россиянам, ложась на курс параллельный. Шведы наконец-то решились принять бой! Однако брат короля и здесь осторожничал. Боясь ошибиться в расчетах, он шел под малыми парусами. В линии шведы имели шестнадцать линейных кораблей и семь линейных фрегатов. Авангард их вел генерал-адъютант короля, граф Вахтмейстер, под флагом вице-адмирала, арьергард – бригадир Мандарштед под контр-адмиральским флагом. Центр возглавлял сам генерал-адмирал герцог Карл Зюдерманландский, при котором в советниках состоял адмирал Врангель.