Двое боевиков, составлявших передовой дозор, стали спускаться с камней, расходясь в стороны, чтобы между ними была дистанция в несколько метров. Еще мгновение — и они скрылись из поля зрения подполковника. Все, теперь только на слух. Карманников стал прислушиваться, чтобы не пропустить шум борьбы и оценить, насторожился командир боевиков или нет. Это был решающий миг открытия огня. Чем позже он наступит, тем лучше.

Через несколько секунд после предупреждения командира Романов услышал шорох камней слева и выше себя. Значит, передовой дозор пошел именно там, где его и ожидали. Капитан пошевелил пальцами руки, в которой был зажат нож. Нужно восстановить ощущение оружия после его многоминутного бестолкового держания в руке. От такого ожидания ощущения теряются, нужно «поиграть» ножом в пальцах.

Шорох камней спустился чуть ниже и стал «шире». Это значит, что боевики немного разошлись в стороны, и звуки шагов перестали сливаться в один. Сначала капитан увидел голову в чалме, потом спину в черном засаленном жилете. Романов наметил себе границу, за которую он отпустит этих двоих, если они не заметят его раньше, и снял с головы микрофон переговорного устройства. Боевики остановились. Ближайший к капитану стал что-то молча показывать своему напарнику, указывая вперед и вправо. Тот приложил автомат к плечу и двинулся осторожными шагами вперед. Первый крутил головой на месте. Капитан еле заметно переместил свое тело для толчка. Бросок мог понадобиться в любое мгновение. Неожиданно второй боевик, отошедший несколько вперед, обернулся, чтобы что-то показать своему напарнику. То, что его увидели, Романов понял за долю секунды до того, как второй боевик начал меняться в лице и поднимать оружие. Это была интуиция.

Положение у капитана было крайне невыгодным. Первый противник стоял от него в пяти метрах, второй — в десяти. Единственным преимуществом было то, что десантник мог легко переместиться так, чтобы первый ближайший оказался на линии огня второго. Бросив себя мощным толчком вперед из своей каменной ниши, Романов вылетел пулей, как бегун с низкого старта. Первый боевик еще только разворачивался к нему, в то время как второй уже поднял автомат для стрельбы. Достать второго можно было и броском ножа, но точности поражения на бегу достичь сложно. Но это сейчас было и не особенно важно. Важно было не дать противнику выстрелить прицельно.

Десантник взмахнул рукой, когда дальнего противника почти полностью скрывал корпус ближнего. Он целился ножом прямо в лицо. Это в любом случае оглушит боевика, даже если бросок будет и не очень удачным. Романов не успел добежать до первого противника всего каких-то двух метров, когда тот обернулся с автоматом на изготовку. Испуганный появившимся из ниоткуда врагом, боевик, вместо того чтобы полоснуть очередью не целясь, отшатнулся назад и потерял драгоценную секунду. Капитан воспользовался этим и бросил свое тело в длинный кувырок через голову. И опять его противник поступил не так, как следовало бы. Он снова попытался отступить, вместо того чтобы начать палить из автомата. Но это его все равно бы не спасло.

Капитан, выходя из кувырка, нанес удар двумя ногами в том направлении, где находился его первый противник. Один каблук попал во что-то мягкое, скорее всего в живот, а второй — лязгнул по металлу автомата. Сейчас у десантника было очень удобное положение, чтобы подсечь ноги противника, который чуть не выронил свое оружие. Но в этом случае он окажется под огнем второго противника. Выручить могло только тело противника, которым можно прикрыться. Пулю из «калаша» это не остановит, она с такого расстояния легко прошьет их обоих. Надежда была на то, что второй не станет стрелять, рискуя попасть в своего, а бросится на помощь.

Десантник, довольный, что не прозвучало еще ни одного выстрела, подскочил как пружина, отбивая одной рукой в сторону ствол автомата, а второй захватывая шею боевика. Он успел заметить, что второй выронил автомат и стоит согнувшись и держась руками за окровавленное лицо. Разворотил я ему морду лезвием, с удовлетворением догадался Романов. Рывок — и противник развернут спиной, а рука капитана сжимает его горло. Короткий удар второй руки — и автомат боевика «клюнул» стволом вниз. Противник вскрикнул от боли в сломанных спусковой скобой пальцах в тот момент, когда оружие рывком выскользнуло из его кисти. Еще рывок двумя руками — и хрустнули шейные позвонки. Боевик обмяк и повалился на землю.

Перепрыгнув через безжизненное тело, капитан бросился на второго противника. Тот уже отошел от шока, но поднять автомат не успел. Десантник преодолел расстояние в пять метров практически в три прыжка. Ударом плеча в корпус он опрокинул противника в тот момент, когда тот схватился окровавленной ладонью за рукоять своего ножа за поясом. Капитан догнал в прыжке падающее тело боевика, успев перехватить его руку с ножом. Еще до падения он успел вывернуть кисть противника и направить лезвие ему в грудь. Под весом десантника нож вошел между ребер ниже ключицы по самую рукоятку. Тело под ним выгнулось дугой, забили по камням и вытянулись ноги. Затем враг расслабился; рука, вцепившаяся в плечо капитана, медленно сползла и стукнулась костяшками пальцев о камни.

Романов шумно выдохнул и, не поднимаясь, по привычке оглянулся назад. В тот же миг ударила короткая автоматная очередь и сразу же слилась с грохотом других очередей. Порядок, подумал капитан и, вскочив на ноги, бросился к своему недавнему убежищу за оружием, надевая на бегу микрофон на голову.

— Это Царь, — быстро проговорил Романов, — у меня минус два. Сзади чисто.

— Понял тебя, Царь, — тут же отозвался в наушнике подполковник.

Когда передовой дозор боевиков скрылся из глаз, Карманников стал считать секунды. Он знал, что капитану Романову много времени на уничтожение своих противников не понадобится. Вот только удастся ли ему сделать это без выстрелов? Хотя бы там ему повезло, подумал подполковник, видя, как растянулся отряд боевиков, подходивших к позиции его десантников. Если прошумит раньше времени, то все насмарку. Но проходили секунды, а за спиной все было тихо. Боевики уже подходили к контрольной точке, когда можно было стрелять. Но тут бородатый высокий главарь насторожился, то ли что-то услышал, то ли ему что-то показалось. Он уже начал поднимать руку вверх, чтобы дать команду своим людям остановиться. Карманников не стал больше ждать и вскинул автомат к плечу. Лучшего положения уже не сложится.

Очередь подполковника ударила главарю в грудь. Карманников тут же повел стволом чуть вправо и снова нажал на спусковой крючок. Из-за камней дружно ударили автоматы десантников, и колонна боевиков сразу же превратилась в беспорядочную толпу. Второй очередью Карманников все же зацепил второго боевика, когда тот бросился в сторону. Около головы свистнули пули, несколько ударилось в камни, высекая крошево. Боевики дружно валились, скошенные пулями, но б'ольшая часть успела залечь среди камней и ответила огнем в сторону позиций десантников. Подполковник успел насчитать девять распростертых тел. Кажется, трое или четверо «духов» было ранено.

Десантники больше не высовывались и не вели прицельного огня. Они поднимали автоматы над камнями и пускали короткие очереди в сторону укрывшихся боевиков, чтобы не давать им расслабиться. Наступала вторая фаза хитрого боя, который затеял Карманников. Двое его бойцов отползли назад и бегом устремились в низину. Оставшиеся тут же метнули в боевиков гранаты. Взлетели в воздух четыре штуки, затем еще четыре. Кто-то из боевиков заметил это и воплями предупредил остальных. Противник заметался, пытаясь укрыться от осколков, еще двое упали, сраженные очередями из засады. И тут стали рваться упавшие среди камней гранаты. Роли десантников, которые бросали их, были расписаны заранее. Первые четыре не могли нанести большого урона, боевики успевали укрыться за камнями. Но вот вторая очередь гранат полетела как раз туда, где преследователи и пытались укрыться. Ответная стрельба как-то сразу стихла и сменилась отчаянными воплями.