голову, а другой тут же в ноги. Серия ударов руками в голову, солнечное сплетение, опять в голову и, наконец, три удара локтями в висок, скулу и шею. Она успела восхититься той непринужденности, с которой парень уклонился от всех ее ударов, и с некоторой ленцой ткнул ее пальцем чуть ниже правой груди. У Ники перехватило дыхание, она запнулась, перед глазами поплыли круги, все тело стало ватным, и если бы Хиск не подхватил ее, она упала бы лицом на землю. Теряя сознание, она успела восхититься мастерству молодого парня.

Очнулась девушка от плавных массирующих виски движений. Касания были не сильные, но приятное тепло от них говорило о применении магии. Девушка приоткрыла глаза. Над ней склонился улыбающийся Хиск и продолжал массировать ей голову. Девушка прикрыла глаза, и некоторое время наслаждалась растекающемуся по всему телу расслаблению. Потом, повинуясь внезапному импульсу, она положила свою ладонь на руку юноши. Если касающиеся ее пальцы источали жар, то другая сторона руки была холодной как лед. Ника с удивлением поняла, что первый порыв отдернуть руку прошел, и ей начинает нравиться этот контраст расслабляющего тепла и холода, несущего напряжение и страх. Чувства смешались в ней, и она с удивлением поняла, что низ живота приятно напрягается. Она сильно вздохнула и еще сильнее сжала руку парня, но тот почему-то резко ее отдернул. Ника с непониманием приподнялась и посмотрела на него. В глазах Хиска читалось замешательство и стыд.

– Что ж. Хиск резко поднялся и, протянув руку, помог девушке встать. Ты делаешь успехи.

– Но до тебя мне пока еще далеко.

Ника улыбнулась.

– И да, и нет. Ты скоро догонишь меня по технике. И уже довольно сносно совмещаешь магический бой и рукопашный. И, как это ни удивительно, ты практически сразу научилась отключать сознание и действовать на инстинктах. Тебе не хватает совсем другого.

– Чего же?

– Для тебя все это – школа, магия, упражнения, какими бы они ни были тяжелыми и выматывающими, остаются игрой, тренировками. Ты не видишь связи с реальным миром. Не понимаешь, что от твоих умений зависит твоя жизнь. Что за стенами школы, за пределами наших спаррингов, бои будут настоящими. Когда ты напала на меня, ты внутри себя была уверена, что я не сделаю тебе ничего плохого. Сегодня ты вложила все силы в атаку, пробуя свои умения в сложных разноплановых движениях. Будь ты не столь уверена, что тебе ничего не угрожает, ты бы смогла уклониться от моего удара. Но ты этого не сделала. Ты доверяешь мне. И всем нам, кто учится вместе с тобой.

– Конечно доверяю! А как иначе?! Мы же все тут постигаем мир и себя! Это же школа! Мы же как одна семья!

– Откуда ты взяла эту чушь про семью? Да, это школа. Клановая школа магического и рукопашного боя. Куда приходят затем, чтобы овладеть искусством смертоносных поединков и многому другому. Но каждый преследует свои цели. Мы – потомки воинов клана – идем сюда, чтобы потом защищать наш народ. Другие, типа твоей странной шерстяной подружки, хотят научиться нашим достижениям в магии. Есть такие, чьи родители готовы заплатить бешеные деньги, чтобы их сын или, что бывает намного реже, дочь, прошли обучение в клановой школе, что обеспечит им в будущем крайне комфортную жизнь. А есть и шпионы из изгнанных кланов. И когда мы находим таких, то безжалостно уничтожаем. И каждый из нас помимо всего этого имеет какие-то свои личные цели и стремления. А еще не забывай о постоянной борьбе между кланами. Все мы, хотим мы этого или нет, осознаем мы это или нет, участвуем в этой борьбе. И обучение здесь – это что угодно, но не игра. А ты никак не можешь этого понять.

Парень немного помолчал. Задумчиво огляделся, как бы давая ей возможность подумать над только что услышанным, потом посмотрел внимательно на девушку и продолжил.

– Отец велел тебе передать, что если ты не поймешь это сама и не изменишь отношения к своему пребыванию здесь, он будет вынужден принять меры… Фраза прозвучала как угроза. И хотя в тоне юноши слышалась горечь – ему явно не нравилось то, что ему приходилось говорить – его голос был тверд и холоден.

Сначала Ника непонимающе смотрела в его глаза. Потом молча кивнула и повернулась уходить.

– Постой. Ладонь юноши легла на ее плечо. Ты не сможешь двигаться дальше, не сможешь стать воином, если не разберешься с этим. Не будь такой доброй и отзывчивой ко всем. Не доверяй никому.

Ника повернула голову, продолжая стоять к нему спиной. В ее глазах стояли слезы.

– Откуда тебе знать, хочу ли я становиться воином, если мне придется для этого потерять веру в людей? Променять мою доброту и отзывчивость на расчетливость и цинизм?! Вы все твердите, что цель школы помочь человеку найти себя! Но пока вы лишь ломаете меня, и заставляете быть не той, кто я есть!

Девушка резко и в то же время плавно перебросила центр тяжести с одной ноги на другую, крутанулась и высвободила руку. А затем просто бросилась прочь через лес.

Юноша продолжал стоять. Ему ничего не стоило остановить ее. Лучший воин клана после своего отца. Никто не мог потягаться с ним в умении и скорости. Но он не хотел причинять девушке еще большую боль. И если бы она увидела сейчас его глаза, то в них она бы с удивлением увидела такие же как у нее слезы.

Сзади к парню подошел воин.

– Почему?! Отец! Почему ты заставляешь меня делать все это именно с ней! Да, у меня хорошо получается работать с новичками и открывать им Путь! Но я же просил тебя – работай с ней сам. Юноша запнулся. – А лучше поручи это Криму!

Воин покачал головой.

– Прости, сын. Но именно тебе придется воспитать в ней дух воина. И это -твое испытание. Прости.

Когда воин отвернулся и бесшумно заскользил прочь, Хиск прошептал.

– Так может быть мы действительно ломаем ее, а не помогаем найти себя? Может быть она действительно такая?

Он говорил это практически бесшумно. Скорее для себя. Но воин услышал и решил ответить.

– Ты ошибаешься, сын. Ни она сама, ни ты даже представить себе не можете, что кроется в глубине ее души. Ее доброта, отзывчивость и все остальное -лишь маска. Маска, о которой она сама не имеет представления, думая, что эта маска и есть суть ее личности. И наша задача показать ей, кто она есть на