— Уже доложили?

— Ты пробыл там три дня.

— Я чего-то не знаю? — вмешалась Тами.

— О! Ты ей, по всей видимости, не сказал? — догадался отец.

Какой он сегодня догадливый. Папа выразительно повёл рукой в сторону недоумевающей Тами. Мол, мы тебя слушаем.

— Тами, видишь ли. Папа, некоторым образом, живёт во дворце. И он, некоторым образом, возглавляет нашу расу уже без малого три века.

— Сколько? Вы такой старый? — и девушка плюхнулась на стул.

И вот тут папа расхохотался. Мой папа расхохотался?! Да быть этого не может!

— Морис, сынок. Её вот совершенно не взволновало мое положение. А вот возраст очень даже. Первый раз со мной такое. Девушки обычно реагируют на титул и власть.

— Тами, драконы по-другому взрослеют. А ещё мы в спячку впадаем. Папа вот тоже спал в общей сложности лет сто. Так что, по сути, ему не больше двухсот. Гномы же столько и живут. Вот ваш король, например, — пояснил я для девушки.

— Ну да, ему примерно столько. Он видел последнюю войну, и ещё поэтому выступает за мирное решение проблемы с горой. Он не хочет войны. Ну, так папа говорит. Морис, а сколько тебе лет? — озаботилась девушка.

— Сто тридцать. Только вот сразу не пугайся. Я спал почти половину из них. А совершеннолетие у драконов только в тридцать.

— Ты участвовал в войне между гномами и драконами? — и Тами посмотрела на меня очень грустно.

— Ты и об этом умолчал? Ну молодец, сынок, ничего не скажешь… — и папа похлопал меня по плечу.

— Да, Тами. Я участвовал. Но сразу, предвосхищая твой вопрос, хочу тебе сказать, что не испытываю к вашей расе ненависти. Да, у меня погибли на той войне друзья. Но это было довольно давно. И с тех пор я многое осознал и понял, что любая война — это всегда потери, боль, смерть. И не несёт она ничего кроме горя.

— Забыл про невесту. — не вовремя напомнил отец.

Я бросил на него недовольный взгляд.

— Что? Просто лучше всё рассказать сразу, и больше к этому не возвращаться.

— У меня была невеста. Она погибла в той войне. Ты доволен? — и я встал со стула.

— Более чем. Не люблю недосказанности. — кивнул отец.

Тами аккуратно потёрла пальчиками виски и сказала:

— Я тебе верю. Верю, что ты не чувствуешь ненависти. Ты бы не поехал к нам в гости, не пил бы сидр с моим папой, не спорил бы с дядей Фоммой — кто дальше камень бросит, не хвалил бы так мамины пироги. Ты бы не смог так притворяться. Хорошо, что ты сказал мне это сегодня. Не знаю, поверила бы я тебе до всего этого.

— А она у тебя ещё и умненькая. В кои-то веки тебе повезло с девушкой!? — вдруг ухмыльнулся папа.

— Я… То есть мы… Я не его девушка. — выдала Тами, отчаянно краснея.

— Да? А кто тогда? — и папа недоуменно приподнял брови.

Он вообще сегодня утром богат на эмоции.

— Я?… Я — друг! — сказала Тами, и снова покраснела.

А папа фыркнул:

— Ну, ну.

А Тами, всё ещё пунцово-красная, поспешила забрать у нас пустые тарелки.

— И какие же у вас планы? — спросил папа.

— Я планирую полетать по окрестностям. Посетить пару мест. Показать Тами виды и места, где вырос, где научился летать. Ну и ещё к парочке старых друзей заскочим. А потом, скорее всего, и от Кристиан-Августа вызов придёт. Наши судьи уже должны будут всё подготовить. — ответил я.

— Что подготовить? — спросила Тами.

Папа снова хлопнул меня по плечу.

— И этого ты ей тоже не сказал? — прокомментировал он.

— Не хотел портить нам каникулы.

— Что не сказал? — и Тами снова уселась и выжидающе на меня посмотрела.

— Тами, видишь ли. Наши судьи не просто ставят барьер вокруг горы, что бы никто не занимался добычей. Они готовят нам испытание, чтобы решить эту проблему раз и навсегда. — ответил я.

— Испытание? Да я помню, ты говорил про следующий этап — «Соперничество». - согласилась девушка.

— Так вот. Это не они первые придумали. Такой способ был уже давно известен, но применяется он крайне редко. Когда складывалась совсем уж непростая ситуация, и многие могли пострадать. За этот барьер войдут двое. Один гном и один дракон.

— И что будет? — нетерпеливо спросила Тами.

— За магической преградой их ждёт испытание. Там и время, и сама жизнь текут по-другому. У нас могут пройти минуты, а там — годы. И наоборот. И задача каждого из них — пройти гору и, только выйдя с противоположной стороны, он сможет покинуть ту изменённую магическую реальность, какой станет гора, после запечатывания.

— И кто первый выйдет — тот и победил? — спросила она.

Мы с отцом переглянулись.

— Нет, к сожалению. Выйти оттуда сможет только один. Или дракон, или гном. Второй участник навсегда останется в том мире. И вернуться уже не сможет — мир его не отпустит. Потом, когда барьер будет снят, он просто исчезнет вместе с тем миром, что останется внутри.

Тами не на шутку испугалась. На глазах побледнела, а руки задрожали.

— Ты же туда не пойдешь? — спросила она, наконец.

— Увы. Во всех описанных в книгах ситуациях за преграду отправлялся глава команды. В нашем случае — это я. А с вашей стороны пойдёт, вероятно, этот ваш, как там его?

— Мэтр Пертинакстоун? — подсказала она.

— Да. Он вас возглавляет и является ответственным в затеянной тяжбе. Ему и идти. Да и позор это будет, если вы отправите кого-то другого — думаю, он и не позволит такого, — ответил я ей.

— Тогда у тебя очень высокие шансы его обыграть и вернуться. Он, скажем так, не сильно расторопный. Да и возраст у него приличный.

— Увы, но это тоже предугадать невозможно. Возраст, магия или физическая мощь там значения не имеют. Так что сейчас сложно что-то предсказывать. Возможно, его опыт сыграет в данном случае ключевую роль. — пожал я плечами.

— Нет! Ты не можешь! Ты должен вернуться! — безапелляционно заявила мне девушка, хотя в её глазах и читалась нешуточная борьба между интересами её народа и личной симпатией ко мне.

— Да уж. Ты б постарался? Тем более, что теперь тебя буду ждать не только я… — влез папа.

Вот сегодня он всё делает не к месту! Она на меня так смотрела, будто я — герой всех её сказок сразу. И тут папа. Тами снова смутилась, покраснела и потупила глаза эти свои невозможные, вот не знал, что у гномов бывают такие выразительные глаза.

Но папа что-то такое