Когда Софи, больше не сдерживаясь, закричала, потому что в глазах у нее потемнело и только яркие всполохи окружили безмерно счастливую в своей любви женщину, Оливье понял, что и ему до кульминации недолго.

— Давай, детка, — хрипло попросил он, — теперь твоя очередь. Хочу тебя. Скорее…

Он выпрямился на водительском сиденье. Тяжело дыша, Софи повернулась на бок, потом потянулась к нему, наклонилась, жестом попросила Оливье чуть приподняться, чтобы ей удобнее было освободить его от трусов. Великолепный, бархатистый на ощупь, устремленный вверх стержень вырвался наружу. Почему-то при виде его на ум Софи пришло странное сравнение — с брикетом мороженого, даже, скорее, с эскимо, чудесную сладость которого так неодолимо хотелось попробовать, почувствовать языком, облизать, нежно укусить…

— О, какой… — тихо простонала Софи. — Я ведь впервые вижу его при дневном свете.

— Нравится? — самодовольным шепотом спросил Оливье.

— Ты еще спрашиваешь!

— Детка…

Софи не заставила себя упрашивать и обхватила горячее «эскимо» губами. Оливье застонал и принялся ритмично двигаться на сиденье. Софи помогала ему ртом и правой рукой, чувствуя огромное удовольствие оттого, что может доставить этому потрясающему мужчине наслаждение, которого тот заслуживает.

Она хотела бы сделать это еще раз. И еще. И делать каждый вечер и каждое утро. Потому что даже вкус щедро выплеснувшейся ей в рот густой жидкости оказался приятным — чуть сладковатым.

Не иначе, Оливье налопался клубники, прежде чем отправился встречать ее в аэропорт. А может, это знаменитый молочный шоколад всему причина?..

— Но я вообще не умею готовить! — вырвалось у Софи.

— Разве вам не сказали, что у нас за шоу? — Редактор изумленно вскинула на нее глаза. — Соревнуются два кулинара, чтобы своим искусством покорить любимых. Так сказать, блюдо для дамы сердца.

— Мне сказали, что это серьезное шоу, в котором я расскажу о своей фирме. Я вовсе не намерена играть роль тряпичной куклы. — Софи беспомощно одернула пиджак дорогого делового костюма. — Да у меня с собой даже нет ничего из одежды… соответствующей образу дамы сердца…

— Просто снимите пиджак. Вполне достаточно. И не волнуйтесь. В вашей команде Оливье Дюрран, лучший кондитер Швейцарии. Так что беспокоиться не о чем. — Редактор многозначительно приподняла брови. Что скрывать — она с удовольствием поменялась бы с Софи местами!

— Через двадцать минут выходим в эфир. Приготовьтесь.

Софи сняла пиджак. Под ним была блузка нежно-сиреневого цвета с глубоким вырезом. Софи знала, что та ей очень к лицу. Тем не менее больше всего ей сейчас хотелось сбежать куда глаза глядят.

Но тогда у нее не будет возможности высказать Оливье Дюррану все. Софи ни секунды не сомневалась, что эту сомнительную кашу заварил именно он.

Но для чего? «…Чтобы покорить любимую… блюдо для дамы сердца», — вспомнилось Софи.

Она сконфуженно утерла слезинки, навернувшиеся на глаза. Слишком уж бурная реакция. И она знает почему. Она влюблена в Оливье.

Он ведь мог выбрать для передачи любую девушку. Коллегу. Маму, бабушку, сестру. А остановился на Софи. Ясно же, что никакой другой дамы сердца у него нет.

Дама сердца. Словно крылья выросли у Софи за спиной. Все вдруг показалось ей простым и ясным.

— Ты готова?

Она вздрогнула, услышав этот вкрадчивый голос. Оливье заглянул в гримерную, пребывая, по-видимому, в отличном настроении. Софи подумала, что телезрительницы будут таять от одного его вида. Короткие темные волосы лихо зачесаны назад. Глаза так и лучатся восторгом…

— Выглядишь сногсшибательно, — одновременно произнесли оба. И осеклись.

— Во всяком случае, лучше, чем в прошлый раз, — быстро вывернулась Софи. И с ужасом отметила, как сильно отреагировал ее организм на появление Оливье. Во рту пересохло, внизу живота поднялась жаркая волна, стремительно разливавшаяся по всему телу. — Шампанское, — пролепетала она.

— Не понял? — спросил Оливье, подставляя ей согнутую в локте руку.

Софи просунула под нее свою, и они вышли в коридор.

— У меня такое ощущение, будто я выпила два бокала шампанского на пустой желудок.

— То есть ты не отвечаешь за свои поступки? — Он довольно повел бровью.

— Если бы отвечала, вряд ли согласилась бы участвовать на пару с тобой в очередном шоу. Ты хоть знаешь, что я не умею готовить?

— Глупости. Подержать миксер может каждый. Или овощи нарезать…

— Я — нет.

— Ты что, никогда не чистила лук, не резала огурцы или…

— Моя мама, — перебила Софи, — великолепно готовила и любила это дело. Однажды мне доверили почистить картошку. Я слишком толсто срезала кожуру и не сумела выковырять глазки. После этого у меня исчезло всякое желание подходить к плите.

— Надо же… А у меня все было наоборот. Отец бросил нас, даже из дома выгнал, можно сказать, матери приходилось работать весь день, чтобы прокормить нас, мелюзгу…

— У тебя есть братья и сестры?

— Нас трое. Я был самый младший и поэтому большую часть времени торчал дома. Приходилось ходить в магазин и готовить на всех. Однажды мне стало жалко денег на суп из пакетика, и я сам что-то сварил.

— И в тот удивительный час родился знаменитый кулинар?

— Голь на выдумки хитра, — кивнул Оливье.

— А как ты стал кондитером?

— Это семейное, — вздохнул он.

У Софи потеплело на сердце. За маской мальчишки-озорника скрывался вполне зрелый человек с непростым жизненным опытом.

И мужчина с куражом.

Далеко не каждый ребенок его возраста безропотно взвалил бы на себя стряпню. Поистине, на этом шоу Оливье предстал перед Софи совсем в новом свете.

— Ты готова?

— Да!

Зажглись софиты. Послышались аплодисменты. Рыжеволосая ведущая поспешила навстречу героям передачи и отвела их к кухонному блоку.

Шоу началось.

Распределяя под руководством Оливье подготовленные продукты по формам, смешивая масло с мукой, Софи думала, что, случись им вдруг жить вместе, кухонные радости она охотно уступит ему.

Шестьдесят минут передачи пролетели как во сне. Софи молчала, покорно подчиняясь четким указаниям Оливье. Очень быстро она поняла, что в своей стихии он совсем другой человек. Собранный, знающий, аккуратный. Капитан, который ведет корабль через бушующее море. Каждый жест — по делу. Каждое распоряжение имеет смысл. Оливье употреблял слова так же экономно, как ингредиенты. Он не из тех маэстро кулинарии, кому нужна забитая продуктами кладовка, чтобы приготовить яичницу.