В силу занятости, Маргарита Павловна ничего подобного не замечала за сыном, вернее, не обращала внимания, вернее, обращала, но не придавала значения. Ну, застывает иногда с набитым ртом, перестав жевать и уставясь в пространство – она так тоже делала в детстве, особенно когда ела манную кашу. Задает вопросы. Все дети задают. Любит рассматривать животных, охотно ходит с ней на базар, в те ряды, где продают домашнюю живность. Оттащить его от щенков и котят невозможно. Как-то она предложила купить собачку, но Коля, к ее удивлению, отказался.

– Почему? – удивилась Маргарита Павловна.

– Отвлекает, – пояснил сын.

– От чего?

– От всего!

Она вспомнила этот случай после разговора с воспитательницей. Сходила в библиотеку и взяла книги по детской психологии. Наткнулась на статью об аутизме: у детей-аутистов расстроены связи с внешним миром, они асоциальны, живут в своем собственном мирке, и достучаться до них с возрастом все труднее и труднее…

Напуганная Маргарита Павловна стала присматриваться к сыну. Итогом наблюдений стал неутешительный вывод, что сыну никто не нужен, он самодостаточен; с удовольствием играет, бормоча себе под нос; внимательно рассматривает картинки и формулы из ее старых студенческих учебников; молча думает о чем-то; не боится темноты и рисует. Рисунки необычны для ребенка шести лет. Например, рисунок с аркой. Большая арка-выход со двора на улицу. Мимо арки по улице идут люди. Одного человека Коля изобразил целиком, от другого оставил только ногу.

– А где же весь человек? – спросила Маргарита Павловна.

– Он уже прошел и его не видно, – объяснил сын.

Раньше ее это забавляло, а теперь стало пугать…

…Врач, молодая, красивая женщина, встречает их деловито, без улыбки.

– Так, – говорит она, заглядывая в карточку, – Милосердов Коля, шесть лет, жалобы. Плохой сон? Недоразвитие речи, недержание мочи?

– Нет, нет, с этим все в порядке. – Маргарита Павловна с удивлением отмечает просительные интонации в своем голосе. Она вдруг вспоминает старушку, которую видела у нотариуса, все время повторявшую со слезами в голосе: «Будьте такие добренькие!»

– А в чем же дело? – Она смотрит на Колю. – У тебя что-нибудь болит? – Коля молча мотает головой: «Нет!» – А ты говорить умеешь? – Коля кивает, что умеет. – Ну так говори, а не мотай головой, – строго говорит докторша. Коля молчит. – На учете не состоите? Обращались раньше? Ну-ка, покажи зубы! – Коля молчит, стиснув зубы, которые забыл почистить. – В чем дело? Ты понимаешь, о чем я тебя спрашиваю? – Голос врача звучит резко.

Коля смотрит на мать. Маргарита Павловна растеряна, она не понимает, что происходит. Конец немой сцене положил зазвонивший мобильный телефон. Докторша взяла трубку, мигом преобразилась и радостно засмеялась.

– Ты здесь? Бегу! – закричала она возбужденно. – Подождите! – на ходу бросила она Маргарите Павловне, схватила сумку и выскочила из кабинета.

– Не повезло вам, теперь скоро не жди, – сказала пожилая медсестра. – А может, оно и к лучшему. До нее была Клара Семеновна, душа человек, и дети ее любили. Мы с ней начинали еще в старом здании, годов двадцать будет. Рак у нее нашли, поздно, уже не спасли. А эта… после курсов, молодая специалистка… новая жена нашего главного… третья! Господи, хоть бы до пенсии дотянуть. Я бы ей кошку не доверила, не то что ребенка. Она ж ничего не знает и не умеет, кроме как на учет ставить… Вам это надо?

– Но я хотела посоветоваться, – начала объяснять Маргарита Павловна.

– О чем? Тебя как звать? – обратилась медсестра к Коле.

– Коля!

– А сколько тебе лет?

– Мне шесть лет и четыре месяца! – отрапортовал Коля. – А как зовут вашу кошку?

– Какую кошку?

– Ну, которую вы не доверите этой молодой специалистке?

Медсестра выразительно посмотрела на Маргариту Павловну, положила руку на стриженую колючую голову мальчика и сказала:

– У меня кот, зовут Тимоша.

Коля почувствовал тепло ее тяжелой руки.

– Не о чем советоваться. Идите себе домой. Карточку заберите.

– А доктор? – нерешительно спросила Маргарита Павловна.

– Она и не вспомнит. А вспомнит, скажу, что вы утюг забыли выключить да ушли. Идите с Богом!

– А сколько вам работать до пенсии? – спросил Коля, уже от двери, не обращая внимания на мать, тянувшую его за руку.

– Два года, – вздохнула медсестра, не удивившись.

– Не бойтесь, – утешил ее Коля, – вы доживете до пенсии и проживете намного длиннее.

– Спасибо, родной! – умилилась сестра.

По дороге Коля рассказывал маме про соседку тетю Зину, которая позвала его, чтобы познакомить с одним дядей по имени Олег Иванович, а потом спросила про него.

– И что ты ей ответил? – удивилась Маргарита Павловна.

– Что он не понравился.

– Почему же?

– Врет он все!

– Разве можно так о взрослых? – машинально спросила Маргарита Павловна. Сын и раньше удивлял ее тем, что за считаные секунды собирает кубик Рубика, хорошо считает, знает четыре арифметических действия, много думает, уставясь в пространство, ночью иногда не спит, а молча сидит на кровати, не капризничает, не по-детски рассудителен, не просит есть, не дать – помрет с голоду и не вспомнит. Фантазирует. Однажды целый день был мальчиком-роботом Каа с планеты Карама и целый день разговаривал на их языке. Не боится собак. Любит общаться со стариками, задавая им вопросы вроде: «Почему у вас белые волосы?», «Почему старые люди болеют?», «А может водоворонка засости корабля?» Все задают. И с какого перепугу, спрашивается, она потащила его к врачу? Подумаешь, воспитательница сказала! Зато, явно выраженные математические способности. Пора покупать компьютер.

Оля живет на старой даче уже три недели. Ей кажется, что старая дача – остров в океане бурь, спокойное и мирное пристанище, о котором любой странник может только мечтать. Луг, деревья, птицы, три собаки, старый гусь со сложным характером. И хозяин – Глеб Юрьевич, часть окружающей природы, как старый дуб на опушке леска по соседству или куст смородины в заросшем дачном саду. Вообще-то, никакая это не дача, а обыкновенный деревенский дом, который родители Глеба и Бориса купили много лет назад. Сначала проводили здесь только выходные, а потом, когда Глеб женился, и вовсе перебрались сюда, оставив ему городскую квартиру. Отец рыбачил – в кладовой до сих пор стоят его удочки, а в ящике хранятся блесны и крючки, а мама возилась в саду, и все кусты смородины, роз и малины, сейчас совсем одичавшие, посажены ее руками.

Оля никогда не жила в деревне и теперь с удивлением чувствовала, что ей здесь нравится, уходить не хочется, и она находит все новые отговорки, чтобы не сказать, что ей пора.