Мирабо замолчала, вспомнив этот момент, а Тайни сжал еёруку и спросил хриплым шёпотом:

 - И он убил её?

 Она покачала головой и свободной рукой вытерла слезу,скатившуюся по щеке.

 - Нет. Она сама убила себя.

 - Что? – удивился он. – Но как? Почему?

 Мирабо пожала плечами.

 - Да потому, что он всё же был сильным мужчиной, хоть и немог контролировать её сознание. А она была бессмертна, как и он, но… Сначала онбы изнасиловал маму и подверг её пыткам, а я попыталась бы спасти её, невзираяна опасность. Она всё это знала и поэтому… - Мирабо сделала глубокий вдох. – Втот момент, когда последнее слово слетело с её губ, она схватила его руку,удерживающую меч, потянула на себя и сама подалась в направлении меча,обезглавив себя стальным лезвием.

 - Боже! – выдохнул Тайни и слегка покачал головой. – Я дажене подумал бы, что такое возможно. Чтобы сделать это, нужна как физическаясила, так и мужество…

 - Мы сильны, - просто сказала Мирабо, хотя в то времяиспытала от увиденного немалый шок. Она никогда не думала, что кто-то может такпоступить, но её мать была похожа на Маргарет, сильную женщину, способнуюсделать всё задуманное. А ещё Мирабо предположила, что её мать не видела смыслажить дальше без своего возлюбленного, лежавшего мёртвым у её ног. Истинныйспутник жизни встречался редко, а жизнь могла быть такой невыносимой, когдаидёшь по ней в одиночестве.

 Отогнав эту мысль в сторону, Мирабо тихо призналась:

 - Я закричала, когда она сделала это. К счастью, Фредрикприкрыл мне рот, и дядя не услышал моего тихого вскрика за собственнымразочарованным рёвом. Мы не двигались с места, пока он орал, как сумасшедший,но когда он отправился искать меня, выскользнули с чердака. Я посоветовалаФредрику потихоньку убраться оттуда, оседлала коня и помчалась. Люди моего дядиразбили лагерь в лесу за стенами замка. Я промчалась прямо через их бивак, онивскочили на лошадей и погнались за мной. Думаю, они бы поймали меня, если бывнезапно не появился Люциан. Они с моим отцом были ярыми любителями лошадей истали хорошими друзьями. Люциан как раз направлялся в замок Ля Рош посмотретьна новую лошадь. Он приехал в тот момент, когда люди моего дяди уже почтинастигли меня.

 - И он позаботился о них, - тихо подытожил Тайни.

 - Да. Как и о дяде.

 Он кивнул, помолчал несколько минут, давая ей возможностьуспокоиться, а затем спросил:

 - И что мы будем делать с тем, что являемся половинками,Мирабо Ля Рош?

 Охваченная паникой и страхом Мирабо взглянула на Тайни. Онане ожидала такого прямого вопроса, поэтому резко ответила:

 - Что ты имеешь в виду? Я никогда не говорила, что мыполовинки. Почему ты вдруг решил…

 - Было очевидно, что ты не смогла прочесть меня в комнате,когда попыталась сделать это, - тихо перебил её Тайни и добавил: - А также тыешь, что является ещё одним признаком. И я чертовски уверен в том, что мы обаполучили огромное удовольствие, когда оказались в постели сегодня утром, иливчера ночью – да неважно, когда именно.

 - Вы двое вчера занимались этим? – внезапно вскрикнулаСтефани.

 Мирабо резко повернулась и увидела, что сестра Дэни всё ещёв наушниках. Видимо, на лице Ля Рош были написаны удивление и замешательство –ведь девчонка умудрилась услышать их разговор через наушники – но Стефани вответ только закатила глаза.

 - Мне не нужны уши, чтобы слышать ваши мысли, - громкосказала она, перекрикивая звуки фильма в наушниках.

 - Да, но ты услышала то, что мы произносили вслух, -пробормотал Тайни.

 - Но вы же думаете, когда говорите, - сухо возразилаСтефани, а затем покачала головой. – Если честно, то вся эта история споловинками делает взрослых полными идиотами. Я имею в виду, что Дэни – врач,но, ради всего святого, она ведёт себя, как пустоголовая дурочка, с тех пор,как встретилась с Деккером. А теперь вы двое. – Она снова помотала головой ипереключила внимание на экран, пробормотав напоследок: - Никогда не позволюсебе впасть в такое состояние. Нет уж, спасибо.

Вздохнув, Мирабо откинулась на спинку сиденья. По правдеговоря, подростки – это большая заноза в заднице. Она удивлялась, как еёродители вообще захотели иметь больше одного ребёнка, причём не делали долгихперерывов между ними… например, тысячелетних или около того. Несомненно, время,проведённое с этим ребёнком, заставило её думать, что желание иметь детей –один из видов помешательства. Конечно, чужие дети всегда казались милыми иприятными, особенно при условии, что их можно в любой момент отправить домой.Но проводить двадцать четыре часа в день с младенцем, менять грязные памперсы,терпеть срыгивания и постоянный плач, чтобы потом он вырос в наглого подростка…

 - Не знаю, кого ты хочешь обмануть, Мирабо? – веселоспросила Стефани. – Я могу читать твои мысли, помнишь? И знаю, что нравлюсьтебе.

 Мирабо скривилась, но не стала спорить. Несмотря на наглыекомментарии, сестра Дэни действительно была ей симпатична. Стефани напоминалаей о собственной юности. Но Ля Рош поняла, что лучше откусит себе язык, чемпроизнесёт это вслух, поэтому снова скорчила гримаску, когда Стефани –разумеется, слышавшая всё – начала хихикать на заднем сиденье.

 - Так что? – спустя несколько секунд подтолкнул её Тайни.

 «А казалось, он не собирается дальше говорить на эту тему»,- подавленно подумала Мирабо. Но проблема крылась в том, что она и понятия неимела, как им теперь быть. При этом она знала, что прошлой ночью Стефанисказала истинную правду. Хотя утрата родителей и братьев причинила ужасно многоболи, Мирабо никогда не отказалась бы от проведённых с ними лет ради того,чтобы уберечься от страданий. Неужели она действительно хочет избежатьсовместного будущего с Тайни, только бы не почувствовать боли от возможной –всего лишь возможной – его потери? «А ведь этого может и вовсе никогда неслучиться», - напомнила она себе. В конце концов, Мирабо могла умереть первой,или они могли умереть вместе.

 Хотя она и склонялась к мысли, что хочет идти вперёд истать его половинкой, но для танго требовались двое. Перед Тайни тоже стоялвыбор, и у него всё ещё была семья, которую он мог потерять. Не то что бы емутут же пришлось бы отказаться от них, но в конечном итоге, он всё же долженбудет оставить родных, иначе они заметят, что он не стареет.

 - А что ты думаешь по этому поводу? - наконец спросила онавместо того, чтобы ответить.

 - Я действительно не знаю, Мирабо, - криво улыбнувшись,признался Тайни. – Чуть больше двадцати четырёх часов назад я стоял в тойцеркви в Нью-Йорке и говорил Маргарет, что у меня есть семья, которую я нежелаю терять даже ради счастья иметь вторую половинку, но сейчас… - Он покачалголовой и в замешательстве произнёс: - Они кажутся мне такими чужими, когда я стобой. Я люблю их, но… - Он повернулся, чтобы быстро взглянуть на неё, а затемснова перевёл взгляд на дорогу. - Двадцать четыре часа назад ты была для меняпросто девчонкой с чёрно-розовыми волосами. Как ты могла так быстро стать самымважным в моей жизни?