Первый вечер прошёл как в тумане. Всё же я давно не выступала и волновалась. Чуть не забыла в середине слова одной из баллад. Зато фокусы, которые стали неожиданностью для господина Фосса, — как-то выпало из головы предупредить его о своих талантах — удались на славу. Белую бумажную розу я подарила самой красивой посетительнице.

Ален, естественно, пришёл посмотреть на очередное развлечение.

Ближе к полуночи я засобиралась. Хозяин, замечу, попытался было изменить условия оплаты на «всё сразу в конце недели», но я смахнула морок с волос — он уставился на горящие пряди, потом заглянул мне в глаза — и полез в карман за кошельком. Дал, замечу, две серебрушки сверху.

На обратном пути мы с Аленом распевали дуэтом.

Соседки смотрели на мои вечерние отлучки с подозрением. Ясно, я ж никому не объясняла, что или сижу до трёх пополуночи в башне, или вывожу для прокорма рулады в трактире. Кстати, после жонглирования в первый день лимонами — больше ничего подходящего не нашлось — я озаботилась инвентарём и раздобыла пять неплохих кинжалов с костяными рукоятками. Смотрелось это эффектнее, а ещё я прикинула, что вид летающего колюще-режущего арсенала остудит горячие головы некоторых слишком галантных посетителей. А то была пара парней, разглядывавших меня предвкушающе и нежно, как непочатую бутылку бренди.

Ален ходил на каждое моё выступление, но сюрпризом стало, когда я заметила в зале Колина. А этот что здесь потерял? Хотя кормили в «Трости и свече» на самом деле неплохо — с какого-то момента я стала брать сверх оплаты кусок чего-нибудь мясного. Не для себя, естественно.

Ко мне Колин не подошёл, но в следующий раз появился снова. Я пожала плечами: может, у парня предки под Рдийском воевали? — вот он и ходит.

Осень вступила в права…

Я купила на заработанные деньги то, что задумала, — пушистый серый тёплый палантин, который подходил к любому из моих платьев и который я закалывала на груди приобретённой задёшево в ломбарде брошью с камеей. Следующей моей целью был хороший плащ с капюшоном и меховой подкладкой. Учёбой я не особо заморачивалась, ничему интересному, на мой вкус, нас пока не учили. Зато старалась освоить лютню и начать играть по нотам. Музыка мне нравилась.

Что забавно, проблемой большей, чем нелюбовь к скучной истории, стали танцы, которые устраивались два раза в неделю. Танцевать умели все — кроме меня. Выручил, как обычно, Ален. Друг сам предложил потренировать путающуюся в ногах неумеху вечером в башне, чтобы больше не приходилось прикидываться охромевшей и подпирать стенку.

Он и стал моим бессменным партнёром, больше никто безродную выскочку приглашать на котильон или вальс не рвался.

Ещё мне удалось сдружиться с Терри: однажды, под настроение, я предложила ей сшить новое платье — и соседка согласилась. Пока выбирали материю, Терри рассказала, что приехала из провинции и что её родители не очень богаты.

— Тогда пошли отсюда! — потянула я её за руку прочь из дорогого магазина.

Потом мы полдня бродили по рынку, присматривая отрезы ткани — я решила побаловать и себя тоже — и болтая.

Терри было интересно, как я уладила дело с Колином, но я отшучивалась — неразгаданный фокус производит большее впечатление.

— А знаешь, что у лорда Колина есть прозвище — Девичья Погибель? — закатила глаза Тереса.

— Как-как, погибель? — зафыркала я.

— Именно! И я понимаю… Каждый раз, как он на меня смотрит, мне просто ужас как хочется погибнуть!

Мы уставились друг на друга и захихикали.

— А с тобой он сам здоровается! Ты — счастливица!

Я вздохнула.

Но Терри мне понравилась — милая и отзывчивая. И никому по доброй воле не причинит зла. С удовольствием помогу ей с платьем.

Ален сказал, что уедет на несколько дней, потому что заболела прапрабабушка. Сначала я озадачилась — это ж сколько лет старушке? — но потом вспомнила, что маги живут намного дольше простых смертных. До сих пор я об этом не задумывалась, но сейчас примерила на себя — и порадовалась.

И в первый же вечер моего выступления в «Трости и свече» без Алена на меня напали.

Произошло всё на обратном пути, когда я, закутавшись в плащ, выскользнула из задней двери ресторанчика в тёмный переулок. Лютню, по счастью, я сегодня оставила в трактире, потому что на улице было очень сыро.

Не успела я дойти до фонаря на углу, как за спиной послышались не шаги, а буквально топот. Будто табун несётся.

— Вот она!

Похоже, это не случайность и не ошибка. Им нужна именно я. Ну что же, проверим, сработает ли то, что я придумала на подобный случай.

Шаг ускорять не стала, просто сгорбилась. А когда меня схватили за плечо — повернулась так, чтобы фонарь освещал лицо.

Мужик, дёрнувший меня, глянул — и завопил.

Эту личину я лепила долго и с любовью. Украшенный парой бородавок размером с боб нос почти касался оттопыренной нижней губы, обвисшие морщинистые щёки поросли серой шёрсткой, под седыми кустистыми бровями сверкали угольками жёлтые глазки…

— Мило-ок! Ой, ка-акой ты хорошенький, прям соколик яхонтовый! — проскрипела дребезжащим голосом я и протянула руки с растопыренными пальцами, украшенными чёрными когтями, к «соколику».

Тот отпрянул:

— Изыди, ведьма! — и рванул в темноту. Подельники с конским топотом помчались следом…

— Са-аколик, ты куда? — Разочарование в моём голосе было искренним, я ещё не наигралась.

Из темноты послышался хохот, а потом в освещённом фонарём круге появился Колин. Я настороженно уставилась на него.

— Ну, ты даёшь! — сообщил он вместо приветствия.

— Что ты здесь делаешь?

— Услышал кое-что и решил последить. В общем-то, это моя вина, что на тебя напали. Кое-кто приревновал. Слушай, убери ты эту иллюзию, а? Знаешь, странно, но мне приходится сосредотачиваться, чтобы видеть сквозь твои мороки. Похоже, у тебя хороший потенциал.

Потен… что? Ладно, потом спрошу у Хаоса.

— Холодно, пойдём отсюда? — поёжилась я.

— Ты что, вообще не испугалась?

— Ну, я ж не трепетная лань, взращенная в розовых кущах… Не умела б постоять за себя, долго не протянула бы.

— И ты вообще не кокетничаешь. — Заглянул мне в лицо: — Я тебе не нравлюсь?

Пожала плечами. Да я вообще об этом не думала, у меня других забот хватает.

— Хочешь что-нибудь в подарок? — продолжил он искушающим голосом.

— Сама куплю, — отмахнулась я. Хотя… Хищно уставилась на спутника: — Если рвёшься расплатиться за сегодняшнее, покажи какой-нибудь приём огненной магии, которого нет в учебниках.

— Гм… Я могу, но сможешь ли ты? Что ты вообще умеешь?