– Это вы не совсем поняли, что именно происходит. Комне действительно обратились с просьбой найти исчезнувшего человека. Ясогласился помочь. Если у человека будут документы, то я подумаю, что с нимиделать. Но в любом случае меня невозможно перекупить. Давайте не будем дажеобсуждать этот вопрос, чтобы я не оскорбился.

– Вы считаете, что ваша моральная позициябезупречна? – мрачно осведомился Леонид Иосифович. – Вы понимаете,что помогаете фактически преступнику скрыть свое криминальное прошлое?

– Великолепные слова. Только давайте тогда будемискренними до конца. Вы действительно считаете, что среди тех, кто сегоднявладеет многомиллионными состояниями, можно найти людей с безупречным прошлым?И вы можете гарантировать, что ваша собственная жизнь была абсолютно чистой?Или прошлое тех, кто является сегодня недоброжелателем вашего бывшегонапарника?

– Я не считаю, – ответил Френкель. – Болеетого, я даже уверен, что таких очень немного. Если только получили наследствоот богатого дедушки. Но таких богатых дедушек в нашей стране с семнадцатого подевяносто первый почти не было. Если не считать генеральных секретарей илипремьеров, наследникам которых оставались после их смерти большие и заброшенныеквартиры. Мне понятно, о чем вы говорите, но мне непонятна ваша позиция. И вашеупрямство. Почему вы отказываетесь? Что такого невозможного и аморального я вампредложил? Сдать следователя, который нарушил свой долг? Не отдавать документовДеменштейну, который их наверняка уничтожит? Почему можно взять деньги у него инельзя брать деньги у меня? Я не понимаю причин для вашей обиды.

– Это не обида, – сказал Дронго, – это почтиоскорбление. Вы искали так срочно меня, чтобы успеть перекупить, так как ужезнаете, что я приступил к поискам исчезнувшего следователя. И вы приехали сюдаабсолютно убежденным в том, что достаточно предложить мне гораздо большийгонорар, и я соглашусь на ваше предложение. Но это не так. Меня нельзяперекупить. И меня невозможно убедить в том, что этот поступок являетсянормальным с точки зрения моей логики.

– Значит, будете искать? – невесело усмехнулсяФренкель.

– Конечно. Теперь просто обязан. Иначе вы решите, чтоменя перекупил другой мой знакомый.

– Не боитесь?

– Нет. С точки зрения вашей логики, я не долженбояться. Убивать меня глупо и невыгодно. Другой специалист может действительноне найти пропавшего следователя и его документы. А вас интересуют только этибумаги. Значит, вы теперь будете меня даже охранять. Единственная неприятность,которую вы мне теперь можете гарантировать, это постоянную слежку за мной,чтобы успеть перехватить документы раньше меня. Но я думаю, что среди вашихлюдей есть профессионалы, которые наверняка поймут, что следить практическиневозможно. Я легко обнаружу наблюдателей и уйду. Значит, остается работать свашим «осведомителем», который станет вам все сообщать. И теперь у меня будутдве задачи – найти документы и выявить вашего человека в окружении Деменштейна.

– Думаете, получится? – спросил Френкель.

– Постараюсь. А вы поймите, что напрасно лезете в этунепонятную историю. Если следователя убрали компетентные люди, то они недопустят, чтобы я нашел эти документы. И тем более не допустят, чтобы выпытались их разыскать. И если они узнают о том, что именно вы мне предложили,то боюсь, что им может не понравиться ваше вмешательство. Догадываетесь, чтопроизойдет, если им покажется, что вы слишком много знаете?

– Не нужно мне угрожать, – дернулся ЛеонидИосифович.

– Я понимаю, что вами движет «благородное стремление»наказать своего бывшего напарника и друга. Но должен вас предупредить, что этоопасная игра. Очень опасная.

– Позвольте мне самому решать, что именно мне нужноделать, – дернулся Френкель, – и жаль, что вы не согласились на моепредложение. Вы могли стать очень обеспеченным человеком, бросить все и уехатькуда-нибудь в теплую страну, где доживали бы на пенсии свою жизнь.

– А кто вам сказал, что я хочу доживать именно такимобразом? – впервые улыбнулся Дронго. – Может, мне нравится дело,которым я занимаюсь. Это вам в голову не приходило?

– До свидания, – поднялся Леонид Иосифович, –за наши закуски уже заплатили. У вас есть мой номер телефона. Если передумаете,позвоните. И не нужно ничего рассказывать Льву Давидовичу. В конце концов, выправы, это не в ваших интересах.

Он быстрым шагом вышел из зала ресторана. Дронго проводилего долгим взглядом. Итак, теперь он просто обязан вычислить предателя изчетверых возможных кандидатов. И самое поразительное, что этот осведомительтоже не знает, куда и зачем исчез Неверов.

С двумя подозреваемыми он уже поговорил. Теперь следоваловстретиться с другими двумя. Он позвонил Арсаеву. Тот сразу ответил, как будтосидел и ждал этого звонка.

– Здравствуйте, – начал Дронго, – вы,очевидно, уже в курсе, что я провожу расследование по факту исчезновениягосподина Неверова. Меня обычно называют Дронго…

– Можете не представляться, – обрадовалсяАрсаев, – это именно я рекомендовал вас Льву Давидовичу, – у васотменная репутация человека, который может творить чудеса.

– Спасибо. Разве мы знакомы?

– Нет. Но я много про вас слышал, когда работал впрокуратуре. Мы коллеги, хотя я окончил юридический в Санкт-Петербурге.

– Вы работали в прокуратуре?

– Почти четыре года. Потом понял, что это грязное,сложное и никому не нужное дело. По существу, донкихотство. В нашей стране вотуже много лет прокуратура выполняет политические заказы властей. Так было прицарях, при советской власти, так стало и при демократах. А быть обычнымисполнителем не по мне. Слишком много начальников. И поэтому я ушел на «вольныехлеба».

– Сразу перешли к Деменштейну?

– Нет, – рассмеялся Арсаев, – сразу бы меняне взяли. Я еще поработал в двух местах, успел себя зарекомендовать и толькопотом попал к Льву Давидовичу. Вот теперь я его помощник, и такое положение делменя вполне устраивает. Лучше иметь одного начальника, чем сто. И еще лучше,если он миллиардер.

Кажется, на этой цифре они все зациклились, подумал Дронго,хотя, наверно, слово «миллиард» производит впечатление. Единица с девятьюнулями. Чтобы потратить такие деньги, не хватит и одной жизни. Вот поэтому онивсе с таким восторгом и говорят о состоянии Деменштейна. Среда обитания. Мысами создаем ее, вокруг него были люди, очарованные этой невероятной цифрой.

– Когда мы сможем увидеться? – уточнил Дронго.

– Когда угодно. Но учтите, что мне нужно будет получитьсогласие Льва Давидовича на нашу беседу.

– Считайте, что вы ее уже получили. Он дал мне вашиномера телефонов.

– Это я уже понял. Вы позвонили по моему личномутелефону. Этот номер не знает никто, кроме Льва Давидовича. Чтобы меня сразуможно было найти. Но я неточно выразился. Мне нужно получить его согласие,чтобы отлучиться с работы. У нас сегодня в пять вечера будет важное совещание,и я обязан на нем присутствовать.