Донован не видел в этом ничего предосудительного, но голос Лорелеи звучал как-то натужно, видимо, она так не считала.

— А я-то надеялся, что ты именно так и сделаешь.

Лорелея вздохнула. Два свидания — это флирт. Три свидания… Потом это перерастет во что-то большее. А зачем это ей?

Донован не чета ей, он всего лишь дворовый пес.

Лорелея подняла подбородок, пока размышляла об этом.

— Сколько ты выпила, Лорелея? — спросил Донован.

Она рассмеялась и провела рукой по его лицу.

— Это не алкоголь. Я просто невероятно устала. Прошлой ночью мне не удалось выспаться.

— Мне тоже.

— Можно тебя кое о чем спросить?

— Конечно.

— Я понимаю, зачем ты здесь, но мне бы хотелось знать, почему ты здесь, а не у Джули Герберт. Или у Джесс Рейналд.

— Ты красивее их, это во-первых.

Лорелея нахмурилась и посмотрела на Донована.

— А теперь по-честному.

У Донована был наготове еще один невежливый ответ.

— У Джесс и Джули все расписано. А я не хочу быть пунктом в расписании. Или причиной разрыва чьих-то отношений.

— Мне показалось, тебе ясно дали понять, что Джули просто хочет секса.

— Если бы она просто хотела хорошо провести время, это одно. Но у нее депрессия, и это раздражает ее. Я не хочу ввязываться. Она просто использует меня, чтобы скорее вернуть своего бывшего. У Джесс планы несколько более сложные, но они обе играют, а я не хочу.

— Думаешь, у меня нет расписания?

— Конечно есть. Ты всеми силами пытаешься сейчас занять место Виви.

Выражение лица Лорелеи подтвердило его опасения, он нажал на ее самую болезненную точку.

— Совершенно очевидно, меня в этом плане нет.

— Какой ты проницательный. — Хотя это было сказано достаточно вежливо, между ними моментально выросла стена. — Фактически ты был бы… да что там, ты совершенно ненужный пункт в моих планах.

— Вызывает уважение твоя честность по отношению к себе и ко мне. Конечно, у тебя хватает смелости принять наши отношения такими, какие они есть, не раздумывая, превратятся ли они во что-то большее.

— Да. Мне кажется, не нужно ни льстить мне, ни оскорблять меня.

— Нет, конечно. Ты просила быть честным.

— Вот и получила правдивый ответ.

Лорелея встала и потянулась. Возможно, честность не лучшая стратегия.

— Я пошла спать.

— Спокойной ночи.

Лорелея взялась за ручку двери и, помедлив, спросила:

— Ты идешь?

— Лорелея, дорогая, пожалуйста, сиди прямо. Видеть не могу, как ты горбишься.

Мама многого терпеть не могла. Когда горбятся, жуют жвачку. Когда у Лорелеи волосы падают на лицо, когда на ней были белые туфли в День труда. Лорелея заставила себя выпрямиться и завязала еще одну розовую ленточку вокруг подарочной сумочки, которую делала для дочери одной из подруг матери. Сумочка предназначалась для вечеринки, которая должна была состояться за три-четыре недели до рождения ребенка, на ней будущим родителям вручали подарки.

— Извини, мам. Немного устала сегодня.

— Неудивительно. Ты беспрестанно носишься от студии Коннора к галерее Виви, потом эти твои встречи и все остальное. Я и не видела тебя толком целую неделю.

Она действительно была занята, и к лучшему, что мать объясняла это отсутствием Коннора и Виви. Лорелея не видела необходимости посвящать ее в истинные причины. Донован прекрасно снимал ей стресс не только физически, но и морально. Представлял для нее одновременно превосходный звукоотражающий экран и жилетку, в которую можно поплакаться.

— Сара Дженсон рассказывала, какую речь ты произнесла на ланче, посвященном вопросам руководства женщинами. Жаль, я не могла присутствовать и услышать все сама. Сара сказала: речь просто замечательная.

— Спасибо, мама. Виви дала тему, и мне приятно, что так удачно все получилось.

— Да, дорогая. Горжусь тобой. Я всегда знала, это в тебе есть. Просто понадобилось немного больше времени, чтобы все встало на свои места.

Боже, это было подобно вручению колючей розы и ожиданию того, как ты улыбнешься, когда шипы вонзятся в кожу.

Лорелея просто кивнула и отмотала еще полметра розовой ленты. Еще пять коробочек, и она сможет потихоньку исчезнуть, а мать останется довольной, что дочь ей так помогла.

— Что касается…

Мама произнесла это обычным тоном, но Лорелея насторожилась. Спокойный тон означал все что угодно, только не самую обычную тему.

— Я слышала, Джек Морган приглашал тебя поужинать.

Связь между Сарой Дженсон, ланчем и Джеком Морганом совершенно не прослеживалась, но Лорелея решила не обращать на это внимания.

— Как ты узнала об этом?

— Джек сказал об этом своей матери, а Дороти мне.

Зачем, боже мой, ему понадобилось говорить об этом своей матери?

— Правда?

— А что?

— Просто я объяснила ему, что буду невероятно занята до тех пор, пока Виви не вернется, вот тогда и поговорим об этом.

— Ты будешь говорить об этом, Лорелея.

— Мам, ты только что сказала, насколько я сейчас занята. Не то чтобы наотрез отказалась. Но я хочу сосредоточиться на том, что уже есть. У меня достанет времени ходить на обеды и ужины, когда Виви вернется, появится возможность сделать то, что не успеваю сейчас.

— Прекрасно. Просто мне хотелось, чтобы ты знала: это замечательная идея. Джек именно тот, кто тебе нужен.

— А что думает по этому поводу миссис Морган? — Лорелея не смогла скрыть сарказм, но мать не отреагировала.

— Дороти очень хотела бы забыть то, что было.

— Надеюсь. Прошло уже почти десять лет.

Миссис Морган была президентом учительско-родительской ассоциации колледжа Святой Катерины, когда первокурсники, среди них и Лорелея, выступили с протестом по поводу закона, требующего соблюдения формальностей. И хотя официально ничего не предпринималось, ничья вина не была доказана, миссис Морган все еще с неодобрением посматривала на Лорелею всякий раз, когда встречала ее.

— Похоже, в ее саду давно не цветут розы, — спокойно добавила Лорелея. — Нужно добавить немного навоза, это прекрасно удобряет почву.

Мать нахмурилась и покачала головой, резко меняя тему разговора.

— Так ты согласна поужинать с Джеком?

Черт побери!

Она совершенно потеряла бдительность.