Однако это лишь домыслы, предположения, и о секте Мертвого моря предстоит еще многое узнать. Но что уже ясно, так это ее антиримская позиция. Ессеи были настолько далеки от всякого сотрудничества с римлянами, что почти полностью удалились от основной общины и жили в монашеских поселениях, где мечтали о предстоящей победе и над римлянами, и над соперничавшими с ними еврейскими сектами.

Итак, мы завершили обзор всего спектра религиозных сект иудейства в дни Иисуса. Мы отметили, что в большинстве из них антиримские чувства были связаны с надеждой на приход Мессии. Даже саддукеи, единственная религиозная группа, пошедшая на сотрудничество с римлянами, не отказалась от этой надежды, хотя и относила ее к весьма отдаленному будущему и не разрешала ей влиять на практические дела. Теперь настала пора более внимательно приглядеться к самой идее Мессии, сыгравшей столь важную роль в еврейском Сопротивлении против Рима.

Титул «мессия» (по-гречески — «христос») не был для евреев божественным титулом. Он означает просто «помазанник». Такой титул давался двум должностным лицам — царю и первосвященнику. Обоих на церемониях вступления в должность помазaли маслом. Давид стал мессией, когда он был помазан Самуилом. Каждый еврейский царь из дома Давида назывался мессией-помазанником, одним из обычных титулов первосвященника было «священник-помазанник (мессия)». Даже продажные ставленники римлян в дни Иисуса обладали этим титулом. Необходимо подробно оговорить этот пункт, так как слово «христос» настолько прониклось за многие века идеей божественности, что сейчас очень трудно осознать, что конкретно эти слова означали для обычного еврея во времена Иисуса.

Это вовсе не означает отрицания того, что слово «мессия» приобрело ореол романтики и славы. Оно стало означать не просто царя, но избавителя, который спасет евреев от подчинения грубой и унизительной власти Рима. Оно означало неведомого потомка дома Давида, который некогда, с чудесной помощью Бога, восстановит независимость Израиля под властью его собственной, окруженной любовью Давидовой династии. Мы можем видеть нечто подобное в английской истории — в той харизме, которой изгнанная династия Стюартов обладала в умах тех, кто жаждал ее реставрации после 1688 года. Существенное отличие, однако, состоит в том, что дом Давида перестал править около 600 лет до описываемых событий.

С тех пор были другие царские династии: Хасмонеи и Иродиане. В первых народ разочаровался, а вторых просто ненавидел как иностранных узурпаторов и агентов Рима. Имелись широко известные пророчества Писания, что род Давида никогда не пресечется и в конце концов эта династия будет восстановлена на троне. Но фактически доказать с достаточной степенью достоверности, кто именно принадлежит к потомкам Давида, возможности не было. Некоторые семейства претендовали на такое происхождение, но вполне могли быть и другие потомки Давида, даже не знающие этого факта. Всякий вождь, которому удалось бы добиться успеха, изгнать римлян и провозгласить независимое еврейское государство, был бы признан Мессией без малейших затруднений. Сам его успех доказал бы обоснованность его притязаний. Именно поэтому Бар-Кохба был признан рабби Акивой в качестве Мессии, хотя доказательств его происхождения от Давида не было.

Имелось также поверье, что у Мессии будет предшественник. Им должен был стать не кто иной, как пророк Илия, никогда не умиравший. Возвращение Илии по целому ряду причин было необходимой предварительной стадией. Во-первых, оно было прямо предсказано пророком Малахией: «Вот Я посылаю к вам Илию-пророка перед наступлением дня Господня, великого и страшного» (Малах., 3:23). Затем, истинный Мессия должен был бы принять помазание от истинного пророка, подобно тому как Давид был помазан Самуилом. Еще более важно то, что возвращение Илии было бы знаком возвращения Бога к своему народу, ибо с самых времен Малахии (около 400 г. до н. э.) евреи оставались без пророков. Ниспосланием им пророка Бог должен был бы восстановить звено в цепи, сломанное их грехами; и это стало бы сигналом к их восстановлению в качестве суверенного народа под властью своего царя, Мессии. Таким образом, многие мессианские движения приняли форму пророческой кампании, готовящей дорогу для истинного Мессии. Так, Иоанн Креститель никогда не претендовал на то, что он Мессия, тем не менее его движение было мессианским и поэтому преследовало политические цели, что прекрасно понял Ирод Антипа, казнивший Иоанна.

Эти поверья относительно Мессии и Илии-пророка были широко распространены, особенно среди фарисеев, а значит, и среди народных масс. Однако имели хождение и многие иные доктрины. Одни верили в мессию — потомка Иосифa, другие в мессию — потомка Аарона, третьи в разные комбинации этих мессий с мессией — потомком Давида. Некоторые верили в то, что избавление Израиля произойдет от рук Господа самолично, без вмешательства посредника, другие полагали, что Бог пошлет ангела по имени Сын Человеческий, чтобы совершить избавление (см., в частности, апокрифическую Книгу Еноха). Сын Человеческий не был мессией. Он был ангелом, отождествлявшимся с ангелом — хранителем Израиля, с Метатроном, с тем ангелом, который вел сынов Израиля по пустыне[43], и с самим Енохом, который, подобно Илии, никогда не умирал. (Только после возникновения христианства фигуры Мессии и Сына Человеческого слились воедино, включив в себя дополнительные элементы культа Сына Божьего, заимствованные из гностицизма и из мистериальных культов.) Пророчества Писания о Последних Днях были крайне туманными и могли быть примирены с любыми из распространенных в то время верований и даже со всеми ими сразу.

Во времена Иисуса идея божественного Мессии была неизвестна. Те, кто верил, что избавление придет через мессию, «царя Иудейского», представляли его себе как человека, как следующего обладателя еврейского трона. Те же, кто верил, что избавление придет сверхъестественным путем, представляли себе избавителя как Самого Бога или как ангела. Но идея человеческого существа, которое будет одновременно и божественным, была немыслима. Вся еврейская история вопияла против такой концепции. Первая из десяти заповедей запрещает культ человеческого существа. Именно из-за своего отказа поклоняться живым богам, чьи фигуры заполняли Древний мир, от фараонов и до Калигулы, евреи претерпели в ходе своей долгой истории множество страданий. Другие народы обожествляли своих национальных героев; евреи отказались так поступать. Уж если они не обожествили Моисея, выведшего их из Египта, они не собирались обожествить потомка Давида, который избавит их от римлян[44].