– Всю свою взрослую жизнь я одевал женщин. – В его глазах появился лукавый блеск. – И раздевал их. Мне не составило труда определить твой размер. – Этому в немалой степени способствовал тот факт, что Лука ласкал ее прошлой ночью и запомнил и тонкую талию, и полноту грудей.

– Облегающие платья и юбки не подходят для моей работы. Мне нужны вещи, которые позволили бы мне передвигаться без труда и даже кататься по полу.

– Ты говорила, что не работаешь, – удивился он. – Ну и где же ты трудишься? В цирке?

Афина неожиданно почувствовала, что исчезло напряжение, которое охватило ее, когда она открыла дверь Луке. Девушку затопили воспоминания о том, как он чуть не занялся с ней любовью.

Ее губы изогнулись.

– Я воспитательница детского сада и очень много времени провожу на полу, играя с детьми. Детский сад, в котором я работала, закрылся за два месяца до того, как я решила выйти замуж за Чарли. Я начала посещать кулинарные курсы, чтобы научиться устраивать званые ужины. Вообще-то почти все, что я приготовила, было несъедобным, – призналась Афина.

– Тебе не придется работать, пока мы женаты, и даже после, если ты с умом инвестируешь свой миллион.

– Конечно, я буду работать.

Стоит ли рассказать Луке о своем намерении передать деньги приюту? Чарлз не проявил интереса к ее кампании по сбору средств для сирот Джайпура. Родители хотя и оказали ей поддержку, но предпочли бы, чтобы она занялась карьерой, а не благотворительностью.

Приют очень много значил для Афины, и она испугалась, что Лука не поймет ее.

– Мне нравится быть воспитательницей, – улыбнулась она. – Я понимаю, что мне будет нелегко найти работу в Италии, поскольку я не говорю по-итальянски, но могут найтись семьи, которым нужна англоговорящая няня. – Афина оглядела вешалки с одеждой и выбрала пару платьев: – Я примерю вот эти и заплачу за них. Ты уже перевел на мой счет целое состояние. Я не позволю тебе покупать одежду для меня.

Через пять минут Афина появилась в гостиной в алом платье, обтягивающем ее словно вторая кожа.

– Оно слишком облегающее, – решительно проговорила она, – и каблуки у туфель слишком высокие.

Лука был не в силах помешать своему телу откликнуться на то, что увидели его глаза. Афина была фантазией любого мужчины, в жилах которого текла горячая кровь! Трехдюймовые каблуки притягивали взгляд к ее стройным икрам и заставляли ее бедра соблазнительно покачиваться при ходьбе. Место очков заняли контактные линзы, а волосы Афина собрала в высокий свободный узел, из которого выбивались пряди, обрамляющие нежное лицо.

– Ты выглядишь невероятно.

Афина закусила губу:

– Ты не считаешь, что платье чересчур…

– Чересчур что?

Неужели она не понимает, что изумительно выглядит?

– Чересчур откровенно, – пробормотала Афина.

– У тебя потрясающая фигура, и тебе обязательно нужно ее демонстрировать.

Лука признался себе, что последняя часть его утверждения была ложью. Он не желал, чтобы на Афину смотрели другие мужчины. К сожалению, нужно убедить всех, что это не фиктивный брак, и им с Афиной необходимо внимание папарацци. Фотографии одного из лучших дизайнеров мира и его жены в сексуальном красном платье непременно появятся в газетах.

– У меня для тебя есть кое-что еще. – Лука вытащил из кармана маленькую бархатную коробочку.

Афина нахмурилась:

– Что это?

– Настоящее обручальное кольцо. Его должны увидеть на твоем пальце на пресс-конференции, которую я попросил организовать для нас сегодня утром. Открой! – велел он.

Ее пальцы дрожали, пока она открывала коробочку, в которой оказался великолепный сапфир в окружении бриллиантов.

– Ведь это не настоящие камни? – сдавленно спросила Афина.

– Настоящие.

– Представляю, во что оно обошлось тебе.

Афина знала о драгоценностях немного, но она как-то видела похожее кольцо и была шокирована ценой.

Лука надел кольцо ей на палец. Оно подошло идеально. Афина не могла объяснять, почему слезы застлали ей глаза.

– Я верну тебе его, когда наш брак будет расторгнут, – выдавила она.

– Оно твое.

– Нет.

Афина решительно вздернула подбородок, и Лука пожал плечами. Честно говоря, он был сбит с толку. Он считал, что Афина так же корыстна, как Жизель, однако она отказывалась принимать от него что-либо.

Лука бросил взгляд на часы:

– Пресс-конференция состоится в десять часов. Говорить буду в основном я. Я объясню, что мы влюбились друг в друга на свадьбе твоей сестры в Зенабе, но, будучи связаны обязательствами, пытались бороться со своими чувствами, пока не осознали, что не можем жить друг без друга. Надеюсь, эта история убедит моего двоюродного деда и понравится любителям любовных романов, – иронично закончил он.

«Лука – отличный актер», – думала Афина, сидя рядом с ним на пресс-конференции и улыбаясь толпе папарацци.

Прессу захватила история о том, как известный плейбой Лука де Росси сбежал в Лас-Вегас, чтобы жениться на женщине, завоевавшей его сердце. Как он и предсказывал, кольцо вызвало живейший интерес. Афина потеряла счет своим заверениям в том, что она безумно счастлива и обожает своего мужа.

– Я опровергаю предположение, что наш брак с Афиной фиктивный, – твердил Лука.

– Как насчет того, чтобы поцеловать жену? – предложил кто-то.

– Ничто не доставит мне большего удовольствия.

На губах Луки продолжала играть улыбка, когда он слегка наклонился в сторону Афины.

– Нам лучше сделать то, что хотят папарацци, – негромко произнес он. – Ты готова?

– Я не могу, – прошептала Афина.

Лука был сбит с толку страхом, плескавшимся в ее глазах. Это же он видел прошлой ночью.

– Расслабься, piccolа. Я не причиню тебе боль.

Piccola значило «малютка» – она посмотрела вчера в словаре.

Улыбка Луки обезоруживала. Афина с трудом перевела дыхание, когда он поцеловал ее со страстью, от которой у нее замерло сердце, а примешавшаяся к страсти нежность вызвала смутную тоску по чему-то неуловимому.

Афина понятия не имела, как долго длился поцелуй. Время для нее остановилось, а репортеры с микрофонами и фотоаппаратами перестали существовать. Остались только она и Лука. Афина услышала его низкий стон. Поцелуй словно перебрался на уровень выше, и не осталось ничего, кроме сильнейшего желания, пронзившего ее тело.

Когда Лука наконец поднял голову, Афина не могла вымолвить ни слова. Она ждала, что он сделает какое-нибудь остроумное замечание, однако Лука молчал. Он смотрел ей в глаза, и у него задергался нерв на подбородке, когда он увидел заблестевшие на ее ресницах слезы.