class="p1">В итоге он мне помог, я встала на колени – не пойму, что от меня требуется. Еще не отошла от своего первого оргазма. Раздвинул мне ноги.

– Опустись грудью на кровать, а попу выше… да, вот так… ты прекрасна в такой позе…

Мало понимаю, что он там говорит, я в своем вакууме. Он сзади между моих ног.

– Потерпи.

Чувствую неприятные ощущения у себя между ног – натиск, а потом резкая боль во всем теле, такая, что я не могу пошевелиться от режущей боли. Она меня сковала, только мой крик разрезал тишину. Он все испортил. Я сорвалась с парашюта на землю и разбилась, или это Алан меня столкнул.

– Все-все… тихо, Юля… я уже в тебе… все-все… сейчас боль утихнет, – нагнулся ко мне ближе, не выходя из меня, замерев во мне, положил свою руку на мою. И я от боли и злости на него вгрызлась зубами в его руку.

– Блять… ну и кошка мне досталась, – сказал и тихо засмеялся. – Все, боль уже должна пройти, говори, Юля, – и, действительно, боль утихла.

– Да…

– Надо закончить… только расслабься, я осторожно, – он был осторожен, не знаю откуда, но я это чувствовала. Только на последних фрикциях Алан немного не сдержался, доставив немного болезненные ощущения, но они были терпимыми. Уткнулся мне в район шеи и зарычал, было что-то похожее на звериный рык. Я почувствовала, как что-то теплое стало стекать по внутренней части бедра.

– Подожди, немного… сейчас отдышусь и выйду.

Он, немного посмеиваясь, так и не отрывая своей головы от моей шеи, сказал:

– Какой же ты лебедь, ты настоящая кошка.

Ничего не поняла из сказанных им слов. Какой лебедь? Какая кошка?

10 глава. Юля

Открываю глаза, неожиданно наступило утро. Боль внизу живота сразу меня вернула во вчерашнюю ночь. Свернувшись калачиком, натянув на обнаженное тело одеяло, вспомнила, как Алан меня вчера лишил девственности. Я не хочу больше такое испытывать на себе, это просто пытка. Ну, почему девушки должны проходить через это… И что, так всю жизнь будет? Да нет-нет… вроде, нет. Милка говорила, что только в первый раз больно, а потом… Все равно, нет! Я теперь только боль и помню. Даже то, что было до, как он своими пальцами меня ласкал. При воспоминании… это было… у меня даже дыхание сперло от воспоминания… так вот, как это должно быть… я отвлеклась от пережитых эмоций, потому что услышала что-то похожее на кряхтение. Высунула голову из-под одеяла, не всю, только глаза, повернула свой взгляд к нему. А он лежит звездой на середине кровати нагишом и хоть бы что. А я забилась в угол кровати, только бы не соприкоснуться с ним. Я ахнула, когда увидела, его… эм… хозяйство. То есть то, чем он меня лишил девственности. Даже высунула голову, и мой рот от шока приоткрылся, а глаза просто грозят вывалятся… Как это вообще поместилось во мне?! Это что – член или дубинка?!

– Прекрати так пялиться на мой член, иначе я не выдержу и трахну тебя.

От неожиданности я завизжала и свалилась с кровати как была, закутанная вся в одеяло, напрочь забыв о боли.

– Мать твою!

Слышу, как он встал, обошел кровать, а я пыталась собрать себя с пола из закутанного одеяла. Стоял и смотрел, как я, кряхтя, борюсь с одеялом, но ничего не получается. Нагнулся и выдернул меня из него. Пока я пыталась прикрыться им, он стоял, нависая надо мной, уперев кулаки в свои широкие бока, весь всклокоченный. Смотрит на меня своим темным взглядом.

– Ну… и что происходит?

Пытаюсь не смотреть на него. Потому что, как бы я не посмотрела на него, в поле моего зрения попадает его огромный член. А я не желаю видеть это.

– Сама не спишь, и другим не даешь… Не хочешь спать, значит, иди своему мужу приготовь завтрак и кофе крепкий.

Я встала, как вкопанная… я только каши умею готовить. Пожалуйста, откажись… пожалуйста, откажись…

– Ты оглохла?

– Я не умею готовить, вернее, я умею готовить, но только каши.

– Ну, ясно… избаловали… – затем повернулся ко мне задом и мой взгляд сам упал на его крепкие ягодицы. Он взял брошенное вчера им полотенце с банкетки и обмотал им свои бедра, и слава богу…

– Никто меня не баловал, просто я не интересовалась этим, мне другое нравится. У нас в доме готовили повара. Не было необходимости.

– Угу… не было необходимости… А другое, это что? Бусы плести?

Мне почему-то не понравилось, как он это сказал.

– Бусы и не только… и бусы плести, как вы выразились, вовсе не так просто, как кажется на первый взгляд, – сказала я гордо.

– Ну, все, дай только волю, тебя и не заткнуть… давай, пошли умываться, а после завтракать. Хочу посмотреть, сможешь ты нарезать хлеб для бутербродов и сварить кофе.

Ну почему, он не может по нормальному?? Боже, дай мне сил… Вздохнув, я посмотрела на него и сказала:

– Мне бы одеться.

– Зачем? Мы идем туда, где раздеваются. Так что отбрось одеяло, – и просто в наглую отобрал его.

– Вы всегда будете мне указывать, что делать?

– Марш в ванную…

– Не пойду!

Его брови поползли вверх.

– Уверена? – угрожающе спросил он, при этом не повысил голос и взялся за кончик подоткнутого полотенца на его бедрах.

– Все, я иду… – и побежала на носочках, чтобы он меньше пялился на мою попу. Забежала в ванную и шмыгнула в душевую, включила воду и давай натираться гелем, отвернувшись к кабинке лицом. Я почувствовала, как он занял пространство в душе. Потому что воздуха сразу стало не хватать. Подошел, протянул мне зубную щетку и пасту.

– Спасибо, – сказала я, когда приняла из его рук принадлежности личной гигиены. Разумеется, он ничего не сказал в ответ. Но я интуитивно чувствую, что он может быть не таким… каким я его знаю. Он словно должен себя так вести… чтобы, что, показать мне мое место или что-то другое?! Пока не знаю… но ответ где-то рядом. Думаю, что слишком рано я задалась этим вопросом.

– Успокойся, я тебя не трону… пока у тебя там не заживет.

Застыла с щеткой в руках и слушаю, что он говорит. Хоть бы вообще не трогал, многие богатые люди заводят себе любовниц, а некоторые и не одну. Интересно, а у него есть любовница? Наверняка есть… Мне стало неприятно от этого умозаключения… видимо потому, что в душе каждая женщина – собственница и