Маша едва не ахнула — чувствовалось, что неизвестный скульптор был талантлив, хотя тонких инструментов в его распоряжении явно не имелось.

— А, Петрович. — Из палатки им навстречу вышел высокий парень с буйно заросшей русыми кудрями головой и такой же кудреватой бородкой. — Здоров! Ты чего это, с новенькими?

— Да нет, журналисты тут приехали из Москвы, водил их на серные речки. Оставил на час, а один, видишь, умудрился в грязевой фумароле ноги ошпарить, — с досадой проговорил Поляков, пожимая парню широкую ладонь.

Парень присвистнул:

— Сильно ошпарил? — протянул он ладонь и Бергу.

Маша кивнула издалека.

— Нет-нет, уже почти все прошло, — с готовностью доложил Берг.

— Кой там прошло, — махнул ладонью Поляков. — Ваш вездеход-то когда на базу пойдет? Довезете?

— Не вопрос! — кивнул парень. — Завтра-послезавтра с той стороны вернется, доставим. Да вы снимайте рюкзаки-то, отдыхайте, сейчас обед сварганим. Кирилл меня зовут, — еще раз протянул он руку Бергу.

Тот учтиво представился. Маша чуть не прыснула, ей показалось, что он сейчас по всей форме стукнет расхристанными кроссовками и своими ошпаренными пятками.

— Вы пока устраивайтесь! — Кирилл кивнул в сторону палатки. — Серега и Михалыч сегодня на восточном склоне кернят, там заночуют. Еще двое наших в Рыбачьем в партии сидят, напарник мой Димка на траншее, на вулкане Кудрявый, скоро вернется. А вездеход за продуктами ушел, но нам на обед и ужин хватит, — весело оскалился Кирилл. — Сейчас сообразим.

— Да я пойду сейчас, мне к вечеру надо домой, — крепко потер лоб Поляков. — Так ты смотри, доставь гостей в целости, а то будет у нас международный скандал.

— Дак ты хоть пообедал бы, Петрович, — огорчился Кирилл.

— Нет, пойду помолясь, а то ходу-то тут часов семь, не хочу по-темному. Ну, бывайте! — протянул он ладонь Бергу.

— Момент, Юрий, — засуетился тот, — мы должны расплатиться.

— Да чего там расплатиться, я тебя чуть инвалидом не оставил, какой там! — Поляков с досадой махнул рукой.

— Нет-нет, Юрий, мы договорились, я должен оплатить ваши услуги.

— Вот вернешься в поселок, мы с тобой выпьем как следует, тогда и поговорим, — засмеялся Поляков. — Гут?

— Зер гут! — хлопнул по протянутой ладони Берг.

Маша решила не встревать в мужской разговор, в конце концов, не ее это дело, как они договорятся. Поляков еще раз махнул всем на прощание и бодро зашагал вдоль глубокой двойной гусеничной колеи, которая вела вниз по склону.

— Ну ладно, я сейчас. — Кирилл вытащил из палатки большой котелок.

— У нас продукты, — засуетился Андреас. — Мы совсем обеспечены.

Он начал было распаковывать рюкзак, но Кирилл остановил его, похлопав по плечу ладонью шириной с хороший совок:

— Не суетись, друг, я тут рыбки наловил, сейчас ушицу сообразим.

Но фляжке шнапса, извлеченной из недр Бергова рюкзака, обрадовался: спиртное в партии закончилось много раньше, чем продукты.

Кирилл быстро развел костер, повесил на огонь котелок. Пока он чистил рыбу, а Маша занялась картошкой и луком, Берг ходил вокруг становища, снимал деревянные скульптуры, пейзажи, Кирилла с длинной деревянной ложкой в руке…

— А вы, извиняюсь за любопытство, с какой целью приехали-то? — не утерпел Кирилл. — Экзотику поснимать?

— Да-да, экзотику, — не понял скрытой иронии Берг. — Для наших читателей здесь экзотика, конечно. Природа, океан, Императорские ванны, например. Но мне интереснее всего люди.

— А-а, Императорские ванны все фотографы здесь снимают, — засмеялся Кирилл. — И все хотят клад там найти. Только никто ничего не нашел — сказки все это.

— Сказки? — заинтересовался Берг. — Расскажите, пожалуйста, какие сказки здесь рассказывают. Мне очень интересно.

— Ну, старожилы рассказывают, что зарыт где-то на побережье клад японского императора вроде. То ли он бежал сюда в семнадцатом веке, то ли, наоборот, от него кто-то бежал… В общем, зарыты тут драгоценные камни и золото на несметные суммы, поэтому японцы и хотят отобрать острова наши. Тут кто только клад не искал! А так сообразили бы: стал бы кто-то клады тут закапывать, если добраться до них — целая проблема. Ведь зимой здесь не проехать, летом тайфуны и штормы постоянно. Не-е, я лично не верю ни в какие клады. Кроме, конечно, ископаемых — вот этого добра тут навалом. Чего только нету! Полная таблица Менделеева: сера, кобальт, цинк, титаномагниевые россыпи, рений.

— А это что? — не утерпела Маша.

— Редкоземельный металл такой, в оборонной промышленности на вес золота. — Кирилл попробовал уху, сдвинул котелок на край перекладины.

— А золото есть? — заинтересованно спросил Берг.

— Ну и золото, конечно, ищем, — быстро покосился на него Кирилл. — Кой-чего есть, но пока непонятно, промышленных масштабов или нет. А вы что, золотом интересуетесь?

— Интересуюсь? О нет, это просто любопытство: вы ищете золото, а это всегда интересно, — как-то слишком быстро сказал Берг.

Кирилл посмотрел на Машу, хмыкнул и возвестил:

— Уха готова, прошу к столу!

К ужину пришел напарник Кирилла — высокий худой парень с резкими чертами лица, которое отчего-то показалось Маше очень знакомым. Он исподлобья посмотрел на пришельцев, что-то буркнул.

— Дим, ты все образцы собрал? — Кирилл налил ему полную миску ухи.

— Собрал, — хмуро ответил тот.

— А будильник зачем взял?

— А чего?

— Да я его еще не описал, в следующий раз возьмешь, — примирительно сказал Кирилл.

Маша ничего не поняла из этого диалога, но видела, что Дмитрию явно не нравится их присутствие.

После ужина он сразу начал собирать рюкзак и какой-то еще мешок с лямками.

— Ты что, решил сейчас идти? — Кирилл удивленно смотрел на напарника. — Вроде хотел утром?

— Пойду, — сквозь зубы ответил Дмитрий, увязывая тяжелый мешок. — Тебе и так не скучно будет.

— Так будильник-то оставь, — еще раз напомнил из палатки Кирилл. — А то потеряешь, как в прошлый раз птичку.

— Да что ты заладил: будильник, будильник! — неожиданно зло проговорил Дмитрий. — Достал уже!

— А ты хочешь, чтобы я о твоих художествах Герману рассказал, да? — Кирилл подошел к напарнику.

— Напугал ежа голой задницей, — сплюнул Дмитрий. — Ты что думаешь, Герман не знает? Все он знает, еще и побольше тебя!

— Ну, Димон, гляди, допрыгаешься! — Кирилл показал напарнику скрещенные решеткой пальцы. — Или, думаешь, сестрица за тебя словцо замолвит Поповичу по старой… дружбе? А Попович разбежится тебя отмазывать?