– Мне нужно с тобой поговорить. Не здесь и не сейчас. Я закончу в семь вечера и заеду за тобой, поужинаем вместе. И ни слова о работе. Ежедневник можешь не брать.

– Что за необходимость? – поинтересовалась Элла.

– Поверь мне, что… – начал было он, но к ним подошел ассистент режиссера.

– Санто, у Тейлор нервный срыв.

– Только этого мне не хватало! – Санто поднял глаза к небу, затем снова обратился к Элле: – Может, ты с ней поговоришь? Ты умеешь общаться с людьми. Возможно, тебе удастся ее успокоить.

– Это не входит в мои обязанности. – Элла знала, что после этих слов нужно просто развернуться и уйти. Но так велел разум, а не сердце. – Тейлор можно понять, она выполнила свою работу безукоризненно. Если Рафаэлю что-то не нравилось, это его проблема. Будь я режиссером, я бы не тратила столько времени на эту сцену. Тейлор справилась с задачей уже в первом дубле. Можно взять крупным планом ее заплаканное лицо, а то, как Винс идет к ней по набережной, не показывать вообще. Оставить только, как он замечает ее слезы и останавливается. Крупный план можно сделать и в студии, для этого не нужно снимать столько дублей. – С этими словами она развернулась и направилась к гостинице.

Санто хотел броситься за ней, но не сделал этого.

Да, Элла действовала на него, как никакая другая женщина в жизни. С момента их близости он не мог думать ни о ком, кроме нее. Только что толку?

Он посмотрел на молодую актрису, улыбнувшуюся ему в ответ. Чтобы затащить эту девушку в постель, ему было достаточно поманить ее пальцем. Но сердце требовало чего-то нового. Того, что могла предложить ему Элла. Но что могла предложить женщина, отказывающая ему даже в разговоре? Женщина, покидающая его ради какого-то жалкого Луиджи. Всегда невеселая, нелогичная, нервная женщина, к тому же без каких-либо задатков помощницы продюсера.

«Так зачем ты ее нанял?» – спрашивал он себя. Он знал зачем. Потому что ему было наплевать на ее профессиональный опыт и то, как она знает итальянский. Его привлекло в ней другое.

Его размышления были прерваны все тем же ассистентом. Нужно было уладить дела на площадке.

Элла не обманывала Санто, ей действительно нужно было вернуться в гостиницу. Поздравлять маму с днем рождения, находясь на съемочной площадке, было не лучшей идеей. Слишком много отвлекающих факторов. Ей и без того тяжело.

Она откладывала этот звонок до последнего. Даже сейчас она сначала разобралась с банковскими счетами Санто, позвонила Паоло и пригласила его на собеседование, оставила сообщение Марианне с просьбой перезвонить. И все-таки этот момент настал. Элла набрала номер родителей, молясь, чтобы включился автоответчик.

Но мама взяла трубку.

– Мама, здравствуй! – выпалила она с замиранием сердца. – Поздравляю тебя с днем рождения!

– Элла! – Голос матери был напряжен, словно ей неудобно говорить. Наверное, мама тоже с опаской ждала этого момента. – Я так рада тебя слышать. Как у тебя дела?

– Все хорошо, я на съемках фильма.

– Где ты находишься?

Элла не знала, что ответить. Она не хотела обманывать и не придумала заранее вымышленное место своей работы.

– Я на Сицилии, мама.

Последовала пауза.

– Не может быть, – проговорила мама. – Моя родная земля.

– Я знаю.

– Ты была в моей деревушке?

– Еще нет, – ответила Элла. – Я занята работой, съемка в самом разгаре.

– Твои тетушки будут счастливы тебя увидеть, Элла. Они ни разу тебя не видели, – говорила в трубке Габриэла. – Я им столько о тебе рассказывала. Они знают, что теперь ты работаешь в кино.

– Я не работаю в кино, мама, – поправила Элла. – Я помощница продюсера, Санто Корретти.

Последовала очередная пауза, после которой мама продолжила с прежней интонацией:

– Доченька, когда увидишь моих сестер, про работу лучше ничего не говори, – продолжила она. – Им не надо знать про Корретти.

– Я не хочу врать, мама.

– Я не прошу тебя врать. Просто думаю, им не нужно знать всего. Имя Корретти имеет длинную историю. Во многих сицилийцев оно вселяет чуть ли не ужас. Особенно в жителей моей родной деревни.

Элла не поверила своим ушам. Неужели мама знала что-то о семье Санто? И неужели они наконец-то нашли общую тему для разговора? Может, судьба не просто так забросила ее в Италию. Что, если этот опыт сблизит их с матерью?

– Эта семья опасна, – продолжала Габриэла.

– Мама, но с тех пор многое изменилось.

– С тех пор ничего не изменилось. Я слышала новости о свадьбе между Корретти и Батталья. Точнее, об их размолвке.

При этих словах Элла улыбнулась. Сколько она помнила свою мать, у нее всегда было радио, настроенное на итальянскую волну. Самый дорогой подарок, который сделала Элла своей матери, была спутниковая антенна. Когда телевизор в их австралийском доме поймал телевидение Италии, Габриэла едва не рыдала от счастья.

– Я помню двух сыновей Сальваторе…

– Карло и Бенито? – спросила Элла.

– Именно. Все местные каналы трубили об их смерти. Мне позвонила напуганная сестра и попросила включить телевизор.

Элла помнила тот вечер. Это было десять лет назад. Мама стояла у телевизора не менее получаса, просматривая один за другим выпуски новостей. Тогда Элла не обратила на это никакого внимания, поэтому не помнила подробностей.

– Тот пожар не был случайным.

– Их убили? – По спине Эллы пробежал холодок.

– Я не знаю, – сказала Габриэла. – У них много врагов. Кто-то считал, что они хотели получить страховку, но что-то пошло не так. Те, на кого ты работаешь, Элла… – она сделала паузу, – это страшные люди, Элла.

– Санто не такой.

– Санто их сын. Он не может быть другим. Карло упивался властью, деньгами, женщинами. Он и пяти минут не мог прожить, чтобы не ухлестнуть за очередной юбкой. Это при живой-то жене! Но самым страшным в семье Корретти был сам Сальваторе.

– Почему? – спросила Элла.

– Причин много, – ушла от ответа Габриэла. – И эти Батталья такие же. Не знаю, как только совесть позволяет им спать по ночам. И жены их ничуть не лучше. На уме одна роскошь, праздники, банкеты. Одна из твоих тетушек как-то подрабатывала на кухне у Сальваторе, когда его жена, Тереза, устраивала очередную вечеринку. Спроси у тети, она тебе расскажет. Ты ушам своим не поверишь. – Голос матери дрожал. Впрочем, как всегда, когда Габриэла говорила о сестрах. Ностальгия по родной деревне буквально душила ее. – Как же я по ним скучаю. Мы часто созваниваемся, но все же это не то. Я хотела бы быть сейчас там, с тобой, чтобы мы все встретились в нашей деревушке…