от мира в Уильямс-Лейке, не имея возможности вызвать помощь, внезапно вызвали ощущение тугой петли на шее.

— У нас уже к утру тут может быть команда из Уайтхорса, — сказал он. — Если я на обратном пути смогу связаться по радио с Донованом, я прикажу ему сообщить властям о случившемся.

— К утру от Старого Ворона ничего не останется, Гейб, — прошептала она. — Гризли вернется. Как и остальные звери из гильдии падальщиков. Лисы, койоты, росомахи… сегодня вечером они подчистят все, что осталось. Переработчики биоотходов. Вот почему мне нужно было, чтобы вы пришли сюда как можно быстрее.

Гейб замер. Луч его фонарика высветил в грязи рядом с телом след огромной лапы.

— Это след того самого гризли, который это сделал?

— Это передняя левая лапа медведицы, которую я выслеживала ранее. Видите след от сломанного когтя?

Он вопросительно посмотрел на нее.

— Это та самая медведица, что напала на охотника?

Сильвер прищурилась.

— Она не убийца, Гейб. Это не ее вина. Вы видели ту ножевую рану. Вот от чего умер Старый Ворон. Медведица пришла потом. Видите, ее отпечатки поверх человеческих следов? Вон и там тоже.

Он направил луч фонарика туда, куда она указывала. Она была права.

— Тогда нам нужно найти способ транспортировать его, — сказал он. — Мы должны сохранить как можно больше улик.

Она явно смутилась, ее взгляд стал каким-то затравленным, почти испуганным. На него тотчас накатилась очередная волна дурного предчувствия. Пульс участился.

— Что такое, Сильвер?

— Мне… я… хочу показать вам кое-что еще. Вон по той дорожке. — Она кивнула в сторону едва различимой тропинки, уходящей в густой кустарник.

— Почему? Что там внизу?

Она сглотнула.

— Я… вы… должны это увидеть.

Она пошла впереди, подсвечивая дорогу фонариком.

Гейб медленно выдохнул, пытаясь взять себя в руки, и последовал за ней в чащу. Тропа была для него слишком узкой, растительность слишком густой, слишком плотной. Он ощущал себя крысой, угодившей в лабиринт. Легкой добычей. Несмотря на все его попытки сохранять спокойствие, сердце бешено колотилось.

То и дело поглядывая на своих собак, она провела его за собой ярдов сто. Ей тоже было не по себе. Но нервы Гейба сильнее давали о себе знать.

Тропа неожиданно вывела их на небольшую поляну.

— Там, наверху. — Она направила фонарик на скрюченные черные ветки голого дерева. Полосы темной, рваной ткани хлопали на ветру, словно этакое хэллоуинское чучело.

— Что за?..

— Кровавая приманка, — объяснила она. — Убийца пропитал полоски рубашки Старого Ворона кровью, чтобы привлечь диких животных. Чтобы скрыть свое преступление.

— Нет, — прошептал Гейб, глядя на жуткие полоски ткани. — Он бы этого не сделал. Он не стал бы скрывать улики.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Кто бы этого не сделал? О чем вы?

— Если только… это не часть головоломки, — прошептал он. — Часть игры.

— Гейб! — ее голос прозвучал сердито, напряженно. — Черт возьми, о чем вы говорите?

Им овладел страх. Теперь у него не оставалось абсолютно никаких сомнений. Курц Стайгер был здесь. Он совершил это убийство. И тест ДНК прядей волос это подтвердит.

Он обернулся. По его спине градом катился пот. Пока не стало слишком темно, им нужно срочно убираться с этого плато.

— Уходим, Сильвер. Сейчас.

— Гейб! — произнесла она. — Расскажите мне…

Но прежде чем она успела договорить, они услышали новый звук — резкий треск, за которым последовал тяжелый хруст ломаемой сухой растительности. И низкое, кашляющее рычание.

Гейб дернулся назад. Адреналин выбросился в кровь, каждый волосок на теле встал дыбом. Он вскинул ружье, прижал приклад к плечу и, держа палец на спусковом крючке, развернулся на звук. В его ушах гудела кровь.

Собаки Сильвер зарычали.

Одним плавным движением она вскинула дробовик на уровень плеча и навела его ствол туда, откуда исходил звук. Шепотом подозвала своих собак, легонько шлепнула Гейба по руке и взглядом велела ему пятиться за ней.

Ни за что на свете. Его долг — защитить ее.

Гейб сердито прищурился и взглядом приказал ей отойти от него.

— Нет, — прошипела она. — Начинайте двигаться. Быстрее!

Но прежде чем он успел отреагировать, из густых зарослей поднялось на дыбы массивное существо.

Это была медведица, вернувшаяся к своей заначке с едой.

Она была примерно в пятидесяти ярдах от них. Разинув пасть, втягивала ноздрями их запах и, мотая головой из стороны в сторону, клацала челюстями. Сильвер негромко приказала своим собакам стоять на месте. Гейб почувствовал, как одна из них, что у его ноги, вся дрожит, готовясь к прыжку.

Не сводя с них глаз, прижав уши и блестя слюной, медведица внезапно опустилась четырьмя лапами на землю. Из глубины ее груди донесся низкий раскатистый рык. Она немного неуклюже продвинулась на несколько футов вперед, а затем с силой стукнула передней лапой по земле.

Гейб ощутил горячее дыхание животного, тошнотворный запах падали из его пасти.

Собаки Сильвер угрожающе зарычали. Она вновь приказала им не двигаться. Они послушались — застыли на месте, не сводя глаз с медведицы. Теперь они находились в напряженном противостоянии… одно неверное движение, и их ждет мгновенная смерть.

— Ни звука! — прошептала она Гейбу. — Встаньте позади меня, слегка под углом.

— Ни за что. Идите, — шепнул он ей.

— Черт возьми, не стройте из себя джентльмена, Карузо, — прошипела она, не сводя глаз с медведицы. — Немедленно встаньте позади меня!

Вместо этого он прицелился и слегка усилил давление пальца на спусковой крючок ружья.

— Нажмете на курок, Гейб, — сердито прошептала она, — и нам конец еще до того, как ваша пуля попадет в цель.

Он был в нерешительности.

Сильвер права. Если он не попадет точно в цель, его ружье не остановит пятисотфунтового разъяренного гризли, который бросится на них через густые заросли со скоростью сорок футов в секунду.

У Сильвер с ее дробовиком было больше шансов постоять за себя.

— Не стреляйте! — прошипела она. — Если она атакует, стойте на месте. Несмотря ни на что, не бегите. А теперь попробуйте пятиться. Медленно. Всегда поддерживайте с ней зрительный контакт.

— Я думал, это опасно, — прошептал он.

— Больше нет. Теперь давайте, отступайте назад.

Гейб сделал два неуверенных шага назад. Медведица тут же опустила голову и бросилась к нему.

Каждая молекула в теле Гейба кричала, что нужно бежать, стрелять, делать хоть что-то, а не стоять, словно потная мишень перед пятисотфунтовой, поросшей мехом тушей, полной крепких костей, мускулов и зубов. Время растянулось, и он подумал: ну все, конец. Он погибнет здесь.

Как вдруг, совершенно неожиданно, Гейб понял, чего он не хочет. Возможно, прежде чем он отправился на Север, ему хотелось подвергнуть