прямую параллель со смертью Дэвида. И тогда команда убойного отдела снова обратит на нее внимание — ведь она была единственной постоянной свидетельницей в деле о двух смертях.

Нового расследования она просто не выдержит. Если ее посадят за старое убийство, то она умрет. Ей просто не выжить без своей земли, без своих собак. Без своей свободы.

— Я не верю! — крикнула она, спускаясь с горы вслед за ним, возможно, чтобы убедить саму себя. — Это не Стайгер!

Гейб остановился и развернул свою лошадь к ней лицом.

— Почему?

— Я… я не понимаю, как он мог так быстро добраться сюда. Откуда, черт возьми, он вообще мог знать о том, что ты будешь в Блэк-Эрроу-Фоллз, Гейб? Он сбежал из тюрьмы только за ночь до твоего приезда.

— Ты не знаешь его так, как знаю его я, Сильвер. Этот тип первоклассный выживальщик. Он обучен приемам спецназа. Его главное умение — двигаться быстро и эффективно, проникая в незнакомые места во враждебной среде. Он умеет быть невидимым, двигаясь как призрак в ночи. Он очень ловко манипулирует людьми и информацией, и в тюрьме он был точно таким же. Он по тюремным каналам мог узнать о моем назначении сюда. Зная Стайгера, скажу, что он вполне мог следить за мной из-за решетки.

— Может, ты просто одержим, Гейб? Ты не думал об этом? Что, если он мерещится тебе в каждой гребаной тени лишь потому, что ты не можешь забыть о том, что он сделал с тобой.

Он сердито посмотрел на нее. Его глаза блестели в лунном свете, грудь взволнованно вздымалась и опускалась.

Она задела его за живое, и это подбодрило ее. Сильвер было гораздо легче ответить гневом на гнев, чем позволить страху искалечить ее душу. Чем позволить себе страдать. Или оплакивать сына.

С тех пор как она похоронила его избитое тельце, она ни разу не плакала. Вместо этого она сопротивлялась… и будь она проклята, если сдастся сейчас.

Она сделает все, чтобы подавить в своем сердце этот нарастающий ужас. Она не позволит какому-то ловкому призраку победить себя. И уж точно она не попадет из-за него в тюрьму!

— Ты думаешь, что такой человек, как Курц Стайгер, не сможет здесь выжить, скрываясь в этих лесах столько, сколько ему, черт возьми, надо? — Глаза Гейба сердито блеснули в темноте. Его голос звучал так же страстно, как и ее собственный.

В Сильвер внезапно вспыхнуло чувство вины. Он тоже был вынужден столкнуться в жизни с чем-то уродливым. Внутри нее начал раскрываться крошечный бутон сострадания. Черт побери! Она эмоционально привязывается к нему. Неужели Стайгер добивается именно этого?

Хочет, чтобы она влюбилась в полицейского, который может посадить ее за решетку?

— Я точно знаю, как человек может передвигаться по этим дебрям, Гейб, — тихо сказала она. — Я знаю, как люди могут выживать почти вечно, не встречая в этой глуши ни одного человека. Я… просто не думаю, что он здесь.

— Тогда кто, по-твоему, это сделал?

— Может… может, какой-то чокнутый старатель или пьянчуга, который слишком долго прятался в дебрях. Может, он наткнулся на вигвам Старого Ворона и…

— И случайно надел сапоги полицейского образца?

— Он мог совершить набег на хижину и украсть их где-нибудь на юге.

— И оставил воронье перо в закрытой кладовой, где раньше на полке стояли три спутниковых телефона? — Гейб выругался. — Сильвер, полицейские спутниковые телефоны тоже исчезли. Их похитили прямо из участка средь бела дня.

Сильвер закрыла рот и сжала в кулаках поводья. Она отказывалась в это верить.

Она не хотела мириться с тем, что ее лучший друг пал жертвой хитрого психопата. И вот теперь они с Гейбом вовлечены вместе в какую-то извращенную психологическую игру Стайгера, начавшуюся еще до того, как они узнали, что за ними следят. Что ими манипулируют.

Что на них ведут охоту.

Ей стало не по себе.

— Это может быть совпадение! — бросила она и, пришпорив лошадь, галопом въехала в город впереди Гейба, охваченная внезапным желанием дистанцироваться от него, не участвовать в этой «игре».

Но она чувствовала, как холодный ветер гонится за ней вниз с горы вместе со стуком копыт его лошади. С запада надвигалась первая зимняя буря, а с ней и предчувствие надвигающейся беды.

Глава 9

Сильвер остановилась на первой же грунтовой дороге на окраине городка. Тяжело дыша, она повернулась и посмотрела на Гейба. Температура упала ниже нуля, небо было затянуто тучами.

— Возьми коня, — сказала она, закутываясь в куртку. — Я заберу его завтра.

Гейб ответил не сразу.

— Я хочу, чтобы ты вернулась со мной в участок…

— Мне нужно побыть одной, — просто ответила она.

— Сильвер, в окрестностях поселка рыщет опасный преступник. И он может похитить тебя…

— Я не верю. Даже если Лесовик где-то там, я отказываюсь играть в его игру. Ты сам сказал, что он питается чужим страхом. От меня он этого не дождется, сержант.

Она развернула лошадь.

Гейб схватил поводья. Она бросила на него недовольный взгляд.

— Сильвер, — удерживая ее лошадь, сказал он тихо, но твердо. — Я не отпущу тебя домой одну. Не сейчас. Пока я не задам тебе еще пару вопросов, чтобы я мог составить надлежащий отчет. Пока мы не разберемся, что здесь происходит.

— Я могу сама защитить себя, — тихо ответила она. Он в упор посмотрел на нее. В его глазах читался вызов. Она почувствовала, что колеблется.

Она резко отвела взгляд. Ей нужно побыть одной. Подумать о Старом Вороне. Произнести гвитчинскую молитву за упокой его души, сжечь сладкую траву. Погоревать по-своему. Наедине с собой. Она не могла — не хотела — позволить Гейбу увидеть ее боль.

— Сильвер, послушай меня, — мягко сказал он. — Из-за этого подонка я потерял людей, за чьи жизни отвечал, а все из-за ошибок, которые я совершил, недооценив его. Не заставляй меня их повторять. Не мешай мне делать мою работу и обеспечивать твою безопасность.

Ее сердце кольнуло чувство вины. Она понимала, через что он прошел в Уильямс-Лейке. Она никогда никому не пожелала бы такого. Если это, конечно, в ее силах.

— Послушай, Гейб, — тихо сказала она. — Если ты прав в своих подозрениях, ты тот, кто принес сюда опасность. Думаю, мне будет безопаснее находиться подальше от тебя.

Причем по самым разным причинам.

Он взглянул на небо, затем посмотрел на нее.

— Ты мне небезразлична, Сильвер, — сказал он почти шепотом. — Ты имела травмирующий опыт. И по многим причинам в данный момент тебе не следует быть здесь одной.

Эмоции вспыхнули